Перед бурей

В 1906 г. приехал из Америки в Россию и X. О. Житловский. Он приехал, когда как раз готовился созыв всероссийского съезда социалистических организаций 15-ти национальностей: то были большею частью союзники ПСР (младо-дашнакцане, грузинские социалисты-федералисты, эстонская ПСР, латышский союз, с. — р-ский по программе, но еще не успевший переименоваться из с.-д. в с.-р.). К ним Житловский смог присоединить еще новооснованную «Социалистическую еврейскую рабочую партию» или, по инициалам ее имени «Серп», и инонациональные отделы общепартийных с.-р. организаций (мусульманский, поволжский, чувашский, осетинский и даже якутский). В виду заслуг Житловского по разработке национальной проблемы, Житловскому предлагалось, по моему предложению, поручить открытие съезда.

Увы, полицейские удары по инонациональным организациям очень ослабили общий их съезд: вместо 15 делегаций собралось 6 и пришлось довольствоваться малоавторитетной конференцией. Самый состав делегации нашей партии, бывшей фактически устроительницей съезда, оказался не авторитетным; глава ее, Натансон, подпал под влияние лидера правого крыла П. П. С., Пильсудского, и вместе с ним провел решение, согласно которому основной вопрос конференции, вопрос национальный, был признан «вопросом открытым» и «еще не вышедшим из стадии внутрипартийных дискуссий». Житловский, разочарованный и даже подавленный, вернулся в Америку.

Ф. В. Волховской в революционные годы жил в Петербурге, а потом в Финляндии. Ф. В. являлся активным деятелем партии. Он особенно увлекался деятельностью среди военных, был тесно связан с нашим Военно-Организационным Бюро; сотрудничал в газетах «За Народ» и «Народная Армия», предназначенных для пропаганды среди военных — солдат и офицеров. После разгрома Военно-Организационного Бюро он вернулся в Англию. В 1911 и 12 гг., как писатель и редактор, он принимал самое деятельное участие в заграничных партийных изданиях «Знамя Труда» и «За Народ». Умер Феликс Вадимович в Лондоне в 1914 г. за несколько дней до объявления войны…

Из других основоположников ПСР Егор Лазарев еще в октябре 1905 г. вернулся в Россию и легализировался. До разгона Второй Государственной Думы он жил в Петербурге, а затем переехал в родную Грачевку, Самарской губернии. Разгром партии, азефовщина заставили E. E. Лазарева возвратиться в Швейцарию. На этот раз не надолго. В 1909 году Лазарев вновь едет в Петербург, где становится секретарем редакции «Вестника Знания» Битнера. После студенческой демонстрации, вызванной смертью Л. Н. Толстого, E. E. Лазарева неожиданно арестовывают и после трехмесячного заключения, в 1911 году, высылают в третий раз в Сибирь, на 4 года. Но благодаря хлопотам друзей, ссылка в Сибирь заменяется ему высылкой заграницу, где Лазарев и прожил до революции 1917 года.

В эти годы партийного затишья в нашей партии начало складываться новое течение, впоследствии оформившееся как «правое крыло» партии. Наиболее выдающимся его представителем был Н. Д. Авксентьев. Н. Д. был одним из трех редакторов партийного органа «Знамя Труда». Он имел полную свободу писать на его страницах о чем угодно и — в дискуссионном порядке — что угодно, но он предпочел образовать рядом с ним особый, уже чисто фракционный орган «Почин». Многие, — лично я не был в их числе, — очень его за это тогда упрекали, но исключительно по линии нецелесообразности, несоответствия интересам момента, а отнюдь не прегрешения против партийной дисциплины. Принцип свободы защиты своих мнений внутри партии в наших рядах торжествовал всегда, и если в чем партию с.-р. и можно было упрекнуть, так это не в подавлении какого-либо «еретического» течения внутри партии, а уж скорее в чрезмерной терпимости к попыткам от автономии мнений перейти к «автономии действий», т. е. к практическим выступлениям, вносящим в жизнь партии жесточайший разнобой и совершенно ломающим самые основы партийной дисциплины.

С «Почина» началось некоторое обособление Н. Д., как лидера «правого крыла» нашей партии. В сущности, первый шаг в этом направлении имел место еще раньше, на Лондонской общепартийной конференции 1908 года.

Авксентьев вообще был богато одаренной натурой. Широко философски образованный, он обладал и высокоразвитым художественным вкусом. Были у него и артистические задатки, которых он не развил. Он был превосходный чтец, блестящий рассказчик и остроумный собеседник.

Психологический отрыв Бориса Савинкова от партии начался давно. В сущности, настоящим партийным человеком он никогда не был. Он был скорее «попутчиком» в партии.