Перед историческим рубежом. Политическая хроника

Терроризм в России умер. И Бакаю, этому революционно-охранно-террористическому анабаптисту, который в Варшаве помогал превращать террористов в трупы, а теперь, вместе со своим крестным отцом Бурцевым, пытается гальванизировать труп терроризма, – если ему и удастся создать условия для второй азефиады – то в лучшем случае в одну десятую долю первой. Революционный террор передвинулся далеко на восток – в область Пенджаба и Бенгалии. Там медленное политическое пробуждение 300-миллионной нации создает для него благоприятную атмосферу. Там государственный строй кажется еще более абсолютным в своем над-общественном деспотизме, – еще более «случайным» и инородным; ибо военно-полицейский аппарат Ост-Индии ввезен из Англии вместе с ситцем и конторскими книгами. И потому индусская интеллигенция, со школьных скамей приобщающаяся к идеям Локка, Бентама, Милля и в своей идейной эволюции обгоняющая политическое развитие страны, естественно предрасположена искать не хватающей ей силы на дне алхимической реторты. Может быть и в других странах Востока терроризму еще предстоит пережить эпоху расцвета. Но в России он составляет уже достояние истории.

Наша партия всегда с крайней непримиримостью относилась к с.-р. Эта непримиримость была тем неизбежнее и тем острее, что и сама социал-демократия в своих руководящих верхах состояла вначале из той же революционной интеллигенции – только с марксистским миросозерцанием. Борясь против терроризма, марксистская интеллигенция защищала свое право или свою обязанность – не уходить из рабочих кварталов для учинения подкопов под великокняжеские и царские дворцы. Борясь против всеобъемлющего программного и организационного «синтеза», марксистская интеллигенция отбивалась от грозившего ей растворения в общедемократическом хаосе. Дальнейшее развитие событий оправдало ее, и к тому времени, когда она открыла повальное бегство из ею же созданной партии, она нашла заместителей в лице социалистических рабочих… Сейчас, однако, дело для нас идет уже не об идейном «размежевании» с социал-революционерами, а о политическом поглощении пролетарских элементов этой партии. Первой цели служила преимущественно теоретическая полемика, второй цели должна служить, главным образом, разумная организационная политика.

Существо партии определяется не программой самой по себе и еще менее – писаниями партийных теоретиков и публицистов. Социальный состав партии – вот что определяет ее удельный вес и предопределяет ее политическую орбиту. Если бы с.-р. были по составу исключительно или преимущественно пролетарской партией, тогда наша задача должна была бы с самого начала состоять не в том, чтобы вгонять как можно более глубоко клин теоретических разногласий между нами и ими, а в том, чтобы, наоборот, искать путей сближения в политической практике, – путей, которые помогли бы рабочим-эсерам наименее болезненно ликвидировать их теоретические предрассудки. Но в том-то и суть, что классовые очертания этой партии всегда были крайне хаотичны, и никогда нельзя было с уверенностью сказать, идет ли речь об объединении рабочих, «трудовых» крестьян-собственников или земских врачей и провинциальных литераторов. По отношению к разным классовым группам партии одна и та же программа получала совершенно разное значение. В то время как представители земской интеллигенции и эсеры от сохи в формулах туманно-классового социализма выражали свои смутные и противоречивые мелкобуржуазные интересы, эсеры от фабричного станка, наоборот, отливали свои определенные пролетарские интересы в формулы мелкобуржуазного утопизма. Во всеобщих стачках, в Советах Депутатов, в профессиональных союзах рабочие эсеры шли рука об руку с рабочими социал-демократами. Этого мы не должны ни на минуту забывать. Теперь, когда эсеровская интеллигенция впала в совершенную прострацию, рабочие эсеры, как сообщают, продолжают стойко держаться, с тем благородным организационным упорством, которое вообще отличает рабочих. Применять старые методы непримиримой борьбы по отношению к этим пролетарским группам значило бы впадать в нелепый анахронизм. Такое доктринерство способно было бы лишь толкнуть их на путь анархизма. Между тем разумная организационная политика способна обеспечить их слияние с нашей партией в самый короткий срок.

III