Перед лицом Родины

Профессор одет в прекрасный свежий костюм, чисто выбрит, подстрижен, и от него даже пахнет одеколоном. Виктор невольно оглянул свой грязный костюм и вздохнул. Каким оборванцем он, видимо, выглядит по сравнению с этим щеголем. Но он понял, почему это делалось. Этим контрастом следователи хотели показать, дескать, смотри, Волков, человек дал показания, и вот он теперь сыт, прекрасно одет и всем доволен, а ты не даешь показаний, будь же грязным, запаршивленным, голодным…

«Боже мой! — думал Виктор. — Как это все убого и примитивно. Как будто блестящий вид Карташова так на меня подействует, что я мгновенно же брошусь клеветать на себя, на всех… Недалекие вы людишки, если так думаете…»

Карташов сел на диван, почти рядом с Виктором, и сказал тихо:

— Виктор Георгиевич, не упорствуй, давай показания…

Следователи у стола заговорили между собой, как будто не слыша, о чем разговаривают Карташов и Виктор. Виктор отлично понимал, что все это нарочно подстроено.

— Какие же я могу дать показания, гражданин Карташов? — спросил он. Что я был с вами в какой-нибудь контрреволюционной организации или что?

— Пиши, что требует от тебя следователь.

— Клевету?.. Ложь?..

— Даже и клевету… Так надо… Надо для партии…

— Клевета! — негодующе вскричал Виктор. — Партии не нужна ложь…

— Напиши, что ты выезжал в районы, встречался там с разным народом.

— Разве это преступление?

— Ты бывал у Марконина, у Варина… Дарил им свои книги.

— А это тоже разве преступление?

— Но они враги народа.

— А я разве знал об этом?

«Вот она, оса-то, — усмехнулся про себя Виктор. — Как все это нелепо».

— Гражданин Карташов, — вмещался в их разговор следователь, — вы подтверждаете свои показания в отношении Волкова?

— Да-да, — пряча свои глаза от Виктора, как-то очень торопливо сказал профессор и поднялся с дивана. — Подтверждаю.

— Позвольте, — вскрикнул Виктор. — О каких показаниях идет речь? О том, что я в районы на читательские конференции ездил?.. Или о том, что я книги свои дарил руководителям края?.. Так этого я не скрываю…

— Ладно, — с досадой сказал Картавых. — Мы с тобой, писатель, поговорим об этом, Маркович, уводи Карташова.

— Нет, позвольте, — бурно запротестовал Виктор, вскакивая со стула. Разве это очная ставка?.. Я же ничего не слышал из уст Карташова… Пусть скажет, в чем он меня обвиняет. Я все решительно опровергну, потому что ни в чем не виноват. Я коммунист!.. Слышите, я коммунист!.. Разве ж это обвинение, что я ездил в районы к своим читателям и дарил книги председателю крайисполкома и секретарю крайкома? Карташов — мой личный враг… Слышите вы — он мой враг!..

Карташов, нагнув голову, вышел из комнаты. Маркович последовал за ним. Виктор, потрясая кулаками, кричал им вслед:

— Не удастся вам оклеветать честного коммуниста!.. Не удастся!..

— Сядь! — строго прикрикнул на него Картавых. — Что разошелся-то?

— Предъявите обвинение! — кричал Виктор. — Предъявите!.. Прошло уже более полугода, как я сижу, и вы до сих пор не предъявляете… Вы не имеете права этого делать!

— Слушай, замолчишь ты или нет? — заорал на него следователь. — Если не замолчишь, так я тебя живо успокою… Сейчас скажу, в чем ты обвиняешься. Слушай.

Виктор замолчал.

— Профессор Карташов показывает, — продолжал следователь, — но ты являлся руководителем правых уклонистов. Был связан с врагами народа Маркониным и Вариным… В свою организацию ты завербовал его, Карташова, Апухтина, Прохора Ермакова, Меркулова, Смокова, инженера Федорова…

Виктор слушал следователя с таким вниманием, словно тот рассказывал ему какую-то весьма интересную, занимательную сказку.

— Ты хотел поднять восстание белогвардейцев… против Советской власти, — продолжал Картавых, — для этого дела ты связался с белогвардейцами, шпионами и диверсантами Воробьевым и генералом Ермаковым, специально прибывшими для этого из Парижа… Ты хотел быть министром просвещения Донского правительства. Организовывал террористический акт против вождя нашего, товарища Сталина…

Виктор, не выдержав, расхохотался.

— Это все или нет? — смеясь, спросил он.

— Ты что?.. Что?.. — опешил следователь. — С ума сошел? Не веришь?.. На тебя ведь вот есть пять показаний. Кроме Карташова, на тебя показания дали инженер Федоров, профессор Белявский, адвокат Кисляков, Концов…

— Ого! — воскликнул удивленно Виктор. — Федоров ко мне заходил раз или два как читатель мой… Остальных никогда не видел и совершенно не знаю…

— А это неважно, что не знаешь…

— А это какой же Концов, уж не тот ли, что в нашей камере сейчас находится?..

— Тот. Он на тебя камерное дело создал…

— Какое?

— А вот в том, что ты народ призываешь не давать показания следователям, — сказал Картавых. — Хочешь написать книгу о том, что сейчас делается на допросах, и издать ее за границей…