Перед лицом смерти

Григорий, привыкший беспрекословно выполнять желания хозяев, убрав под сиденье кожаную тряпку, которой протирал панель, завёл автомобиль и направился в город.

Остановившись возле здания больницы, он поспешил было помочь Марии выйти из машины, но она остановила его:

– Сиди, Григорий, я и сама справлюсь. Ты только никуда не уезжай. Мне нужно сегодня в десять часов быть в кафе «Утро». Ты знаешь, где это?

Григорий утвердительно кивнул.

– Ты вообще когда-нибудь разговариваешь? – улыбнулась Мария, приведя Григория в недоумение. – Ах, да ладно, – безнадёжно махнула она рукой, заметив его растерянность. – Сколько тебе времени надо, чтобы доехать до этого кафе?

– Десять минут, – справившись со своей растерянностью, сухо сказал Григорий.

– Ну тогда без десяти десять я вернусь. Если даже Антону придётся меня немного подождать, то ничего страшного, – беззаботно сказала она и выскочила из машины.

Поднявшись на нужный этаж, Мария прошла к палате Виктории, осторожно постучалась и сразу открыла дверь.

Виктория и Александра были приятно удивлены, увидев Марию.

– Ты уже здесь? Так рано? – уставшим голосом произнесла Александра. Она сидела в мягком стуле, который был вплотную пододвинут к койке Виктории, и держала дочь за руку.

Виктория, которая выглядела очень бледной и подавленной, попыталась привстать, чтобы поприветствовать сестру, но почувствовав лёгкое головокружение, снова легла.

– Не делай таких резких движений, – поругала её Мария, сев возле неё на кровать. Тебе нужно себя беречь, – поцеловала она сестру в щёчку. У нас с тобой столько дел впереди. Тебе нужно набраться сил, – почти на одном дыхание выпалила Мария, бодро улыбаясь.

Виктория непроизвольно улыбнулась в ответ, заразившись приподнятым настроением сестры.

– Перестань ты тараторить, – поругала Марию Александра. – Ты видишь же, что твоей сестре не до радости.

– Но почему? – наивно произнесла Мария. – Она ведь, слава Богу, не умирает. Ей только надо взять себя в руки и приняться за лечение. А мы ей поможем. Мы будем рядом.

– Всем бы твоего оптимизма, – озабоченно вздохнула Александра.

– А если ты будешь её жалеть и раскисать вместе с ней, то этим ты ей не поможешь. Её нужно ободрять, – Мария с упрёком посмотрела на мать. Потом переведя взгляд на сестру, ласково спросила: – Ты ведь не собираешься сдаваться. Поэтому бери себя в руки и возвращайся снова к нормальной жизни. У тебя ещё всё впереди… У тебя, можно сказать, начинается вторая жизнь!

– Только я вот не знаю, что мне с этой второй жизнью делать, – грустно вздохнула Виктория. – У меня на неё нет сил…

– Как это нет сил? Всё у тебя есть. Тебе нужно просто взять себя в руки! – не отступала Мария.

– А я не хочу брать себя в руки, – в голосе Виктории слышалась пустота и безразличность. – Мне не нужна эта жизнь без Кирилла, – слабо произнесла она и расплакалась.

Александра с упрёком посмотрела на Марию:

– Ну вот, доболталась, – строго сказала она, – тебе лишь бы болтать. Думала бы, что говоришь…

– А что я такого сказала? – обиженно произнесла Мария. – Как-то же надо вернуть ей хорошее настроение.

– Единственное, что ей сейчас надо, так это покой и время.

Мария недовольно хмыкнула:

– Да ну вас, – встала она и нервно зашагала по комнате. – Я ведь только помочь хочу. А вы накинулись на меня.

– Никто на тебя не накидывался, – спокойно сказала Александра. – Ты только спешишь всё куда-то, а в жизни всё так быстро не решается. Иногда, чтобы справиться с какой-то бедой нужно время и терпение. Чего тебе, моя милая, – Александра с улыбкой посмотрела на свою младшую, – не хватает.

Виктория, успокоившись, грустно посмотрела сначала на мать, потом на сестру и виновато сказала:

– Я что-то устала. Вы не обидитесь, если я немного посплю.

– Да конечно спи, – забеспокоилась Александра, – я тихонечко посижу возле тебя. Ты даже не обращай на меня внимание.

– А мне всё равно нужно идти, – посмотрев на свои ручные часы, – виновато сказала Мария. Она вообще не любила больницы, и её очень угнетало такое состояние сестры. Так что, она даже обрадовалась тому, что можно было поскорее уйти.

– Куда это тебе надо? – удивилась Александра.

– Я тебе потом, мамочка, расскажу. Сейчас лучше не беспокоить Викторию нашими разговорами, – ушла от ответа Мария и, поцеловав сначала Викторию, потом мать, поспешно вышла из палаты.

Оказавшись снова на улице, она облегчённо вздохнула, хотя на душе всё же было очень тяжело. Её сильно беспокоило состояние Виктории и то, что она не знала, как ей помочь.