Перед лицом закона

Золотые десятирублевки Боксинер приобрел у женщины, с которой он находился в отношениях более чем дружеских. Но вот теперь, встретившись с ней на суде, этот «джентльмен» готов разорвать ее в клочья. Жаль только, что мешают барьер и охрана.

Кстати, Боксинер ловко надул и Илизарова, когда перепродавал ему эти монеты. Он не постеснялся нажиться на своем друге на целых десять тысяч рублей!

У Илизарова был еще враг и конкурент. Однажды, идя к нему на свидание, он прежде заехал в комиссионный магазин и купил за 500 рублей японский магнитофон: лишь затем, чтобы тайком записать беседу и потом шантажировать этой записью противника.

Э. отличался исключительной «широтой натуры». Он любил кутить в гостиницах с друзьями, непременно в окружении небольшого ансамбля девиц сомнительного поведения, которым в загуле имел обыкновение наклеивать на лоб купюры пятидесятирублевого достоинства.

В общем, как можно судить по настоящему делу, нынешний подпольный миллионер непохож на своего предшественника 20-х годов. Он уже не ходит в потертой толстовке, не пьет жидкий чай без сахара. Сегодня он облачен в импортный костюм, закатывает банкеты в ресторанах, разъезжает в собственной машине. Иногда даже иностранной марки. Да, он живет в страхе. Но не настолько, чтобы скрывать свое благосостояние. Потому что как-то незаметно мы стали терпимее к нему. Потому что мещанское «умеет жить» звучит теперь все одобрительней. Иногда чуть ли не комплиментом.

И все же главное не в этом. Более существенным в этом деле представляется то, что эти люди грабили свою Родину. Беззастенчиво, не терзаясь угрызениями совести.

Грабителям не читают морали. Их попросту изолируют от общества. Их заставляют в судебном порядке познать цену настоящего труда.

И все же трудно удержаться от сентенций.

За каждым бриллиантом, золотым кольцом, уникальной монетой, за каждой картиной видится тяжкий труд сотен и тысяч людей, которые мерзли на якутских морозах, продувались стылыми ветрами Колымы, подвергались массированным атакам гнуса. За каждым подлинным шедевром живописи видятся талант, творческие муки и душа его автора. Творцы художественных ценностей иногда годами, десятилетиями создавали то, что мы называем национальным достоянием. Оно, это достояние, не рождается вдруг, оно накапливается веками. Оно принадлежит народу — и только ему!

Между прочим, в трагические минуты нашей истории, скажем, во время минувшей войны, мы не только получали от союзников помощь по ленд-лизу. Мы платили за хлеб и оружие золотом и драгоценностями! В тот период у нас не было иного выхода. Пусть вечный металл всего лишь символ подлинного богатства, но символ пока еще необходимый для жизнедеятельности каждого государства.

Как-то мне довелось слушать одно судебное дело. Молодые супруги усыновили чужого ребенка. Шестнадцать лет его кормили, поили и дрожали от страха, если он чихнет или если его температура повысится хоть на один градус. Ему дали образование. Летом отправляли на побережье Черного моря.

Потом появились его настоящие родители. При этом вид у них был такой, как будто они на пять минут отлучились в булочную. Они предъявили права на сына. После долгих споров и тяжб уже рослое дитя в джинсах и патлах перебралось к настоящему отцу, не позабыв, в частности, прихватить из когда-то родного дома без ведома бывших родителей кое-какие ценные вещички. Отвратительность этого поступка не нуждается в комментариях.

Илизаров и «компания» напомнили этого «благодарного» сына. В том судебном деле пострадали двое супругов. В данном случае речь идет об интересах целой страны!

Они вывезли ценностей на крупную сумму. И могли бы вывезти больше, если бы органы государственной безопасности не положили конец их авантюрам.

ПОСЛЕСЛОВИЕ:

Коллегия Верховного Суда РСФСР под председательством Г. Дякина, при участии прокурора М. Илюхина и защитника В. Швейского, заслушав дело по обвинению М. Илизарова, Д. Клайна, Л. Боксинера, приговорила: Илизарова — к 12 годам лишения свободы с конфискацией имущества, Клайна — к 10 годам с конфискацией имущества, Л. Боксинера — к 8 годам.

Дело по обвинению З. Энгеля и других выделено в отдельное производство.

Галина Ужова. КОНЕЦ «НЕНАСЫТНЫХ»

К судебным заседаниям привыкнуть еще можно, но чтение приговора — зрелище непереносимое. Ведь, кроме удовлетворения тем, что преступники понесут заслуженное наказание, нормальный человек испытывает гнетущую тяжесть хоть и чужой, чуждой, но изуродованной судьбы. Как подумаешь, глядя на осужденных, особенно на пожилых, что это и есть итог их жизни, все, к чему они пришли, — делается страшно...

Процесс был громкий. Не то чтобы весь Киев только о нем и говорил — двухмиллионный город работал, строил, учился, как обычно, и не кучке воров занять его внимание. Но толков было предостаточно. В поезде совершенно случайная попутчица, лингвист по профессии, поведала мне, что у Елкиной (даже фамилию знала!) в квартире были дверные ручки чистого золота и что в милиции из конфискованных вещей устроен целый музей.