Перед лицом зла. Уникальные расследования лучшего профайлера Германии

На верхней части тела видны раны от ударов, нанесенных острым предметом. Я насчитал шесть: две на левой груди на уровне сердца, одна на правой груди, три на животе – вертикально одна под другой. Видно, что это сделано не узким клинком, а широким и прочным инструментом. Интересно, могли ли лежащие в раковине ножницы для разделки птицы послужить орудием убийства?

Из колотых ран в области сердца кровь стекала к голове. В других же ранах она запеклась. Очевидно, Герта Мальштедт была при смерти в тот момент, когда ей наносили эти жестокие увечья. Кровообращение уже остановилось.

Пара пустых пивных банок на журнальном столике, почти опустошенный бокал с остатками пива, пепельница с семью окурками двух разных марок, зажигалка и пустая пачка сигарет говорят об одном: перед преступлением здесь сидели двое, они выпивали и курили. Другие предметы на столе тоже привлекают мое внимание: пустая шкатулка, порванная золотая цепочка и пустая упаковка от презерватива с номером партии CH: D059362, № 204–015. Находка, которая в будущем окажется важной.

Я пытаюсь представить, что здесь произошло: кто приходил в гости к Герте Мальштедт? Тот самый человек, который оставил подставку для пивной кружки? Почему эта уютная встреча переросла в конфликт? Произошла ли между жертвой и преступником пьяная ссора? Сняла Герта Мальштедт брюки сама, или это сделал преступник? Задушил ли он женщину ее брючным ремнем или взял его из спальни? И, конечно, самый важный вопрос: почему было совершено убийство?

С этими мыслями я покидаю место преступления. Эксперты-криминалисты продолжают собирать отпечатки пальцев. Они обклеивают тело сотнями фольгированных лент, чтобы зафиксировать волокна и другие следы. Им еще предстоит несколько часов работы. Криминалистам требуется терпение, гораздо большее, чем нам, следователям.

3

В управлении я встречаю других коллег, до которых за это время удалось дозвониться. Нас восемь человек, и в моем кабинете немного тесновато. Я рассказываю то, что знаю.

Жертва: Герта Мальштедт, 53 года. Место преступления: ее собственная квартира. Время преступления: несколько дней назад. Причина смерти: сочетание удушения и ударов ножом. Особые приметы: отрезанное ухо в кухонной раковине. Мотив: сексуальный в сочетании с корыстным. Причина отсечения уха: неизвестна.

После этого коллега, допрашивавший родственников погибшей, сообщает следующее: Герта Мальштедт почти пять лет как овдовела и жила одна. Она потеряла опору и начала злоупотреблять алкоголем. Женщина регулярно посещала пивнушки неподалеку от своего дома. Но была у Герты Мальштедт и другая сторона жизни, активная: она работала сиделкой в благотворительном учреждении. Женщина всегда стремилась к близким отношениям со своими родственниками и хорошо справлялась с ведением домашнего хозяйства. Она не давала себе расслабиться, умела радоваться жизни. Близкие не знали, с кем Герта общалась в личном плане. Возможно, она стеснялась говорить об этом.

Допрос соседей оказался не очень продуктивным. Герта Мальштедт вела очень закрытое существование. Соседи иногда встречали ее на лестничной клетке, но мало кто знал по имени. Также в доме не были замечены посторонние люди. Если Герта Мальштедт и сопротивлялась преступнику громко, то на ее крики никто не отреагировал. И ни один из опрошенных не смог ответить на вопрос, когда были задернуты пурпурные шторы. Меня не удивляет столь скудный результат. Сегодня мало кто интересуется своими соседями, социальный контроль больше не работает. Можно относиться к этому по-разному: одобрять или нет. Во всяком случае, для нас, полицейских, это плохо.

Так было не всегда. Я хорошо помню то время, когда я, молодой детектив, пришел в отдел по расследованию убийств. На каждое дело выделялось по два сотрудника, которые занимались обработкой сигналов, поступавших по телефону. Звонило много людей: прохожие, которые случайно что-то увидели, соседи, которым всегда было что рассказать, бабушка, сидящая у окна на своей подушке и зорко наблюдающая за происходящим на улице. Сегодня люди звонят нам редко. В основном по поводу преступлений, которые вызывают большой общественный резонанс: убийства детей или молодых женщин.