Перед падением

– Спасибо, – едва слышно произносит он, когда пикап, поднявшись по пандусу, останавливается у приемного покоя Монтокской больницы. Открыв дверь здоровым плечом, он выбирается из машины, чувствуя, что настолько устал, что едва может стоять на ногах. Утренний туман уже исчез, и Скотт с наслаждением подставляет солнечным лучам спину и плечи. Он помогает мальчику спрыгнуть из кабины на асфальт. Вместе они с трудом ковыляют ко входу в больницу.

В приемном покое почти пусто. В углу сидит мужчина средних лет, прижимая к голове пакет со льдом, и с его запястья на покрытый линолеумом пол стекают струйки воды. В другом конце помещения устроилась пожилая супружеская пара. Старики держатся за руки. Женщина время от времени кашляет в скомканный бумажный платок.

В помещении регистратуры, отделенном от приемного покоя стеклом, сидит медсестра. Скотт, прихрамывая, подходит к ней. Мальчик следует за ним.

– Привет, – говорит Скотт.

Сестра окидывает его быстрым взглядом. Судя по надписи на значке, приколотом к ее халату, ее зовут Мелани. Скотт пытается представить, как выглядит со стороны, и понимает, что вид у него по меньшей мере странный.

– Мы попали в авиакатастрофу, – говорит он.

Произнесенные вслух, эти слова звучат дико и неправдоподобно. Медсестра слегка прищуривается.

– Простите, что вы сказали?

– Мы были на борту частного самолета, вылетевшего с Мартас-Вайнъярд. Самолет упал в море и разбился. Думаю, у нас переохлаждение, и еще я не могу двигать левой рукой. Возможно, у меня сломана ключица.

Медсестра все еще не в состоянии осознать смысл слов Скотта.

– Вы имеете в виду, что самолет потерпел катастрофу над морем, то есть рухнул в воду?

– Да. Потом мы долго плыли. Думаю, я проплыл миль десять или пятнадцать. Нам удалось выбраться на берег примерно час назад. Какой-то рыбак привез нас сюда.

Скотт закрывает глаза, чувствуя, что у него снова начинает кружиться голова.

– Послушайте, – говорит он после паузы, – может, нам все-таки окажут какую-нибудь помощь? По крайней мере, мальчику. Ему всего четыре года.

Медсестра переводит взгляд на мокрого, дрожащего ребенка.

– Это ваш сын?

– Если я скажу «да», вы позовете врача?

– А вот грубить совершенно ни к чему, – фыркает сестра.

Скотт стискивает зубы, и на щеках у него вспухают желваки.

– А по-моему, это как раз очень даже уместно. Повторяю, мы попали в авиакатастрофу. Может, вы все-таки позовете какого-нибудь чертова врача?

Медсестра с нерешительным видом встает со стула.

Скотт бросает взгляд на подвешенный к потолку телевизор. Звук выключен, но на экране отчетливо видны катера спасателей, прочесывающие океан квадрат за квадратом. В углу Скотт видит баннер с надписью: «Над океаном пропало частное воздушное судно».

– Поглядите вон туда, – предлагает он и указывает пальцем на телевизор. – Может, теперь вы нам поверите?

Медсестра смотрит на экран, на котором в этот момент появляются плавающие на поверхности океана обломки, и разом меняется в лице. С этого момента она начинает вести себя совсем по-другому. Все выглядит так, словно перед этим Скотт, собравшийся пересечь границу, долго и безуспешно шарил по карманам в поисках паспорта, а затем нашел документ и предъявил его сотруднику миграционной службы.

Медсестра нажимает кнопку интеркома.

– Оранжевый код, – произносит она в микрофон. – Все свободные врачи нужны мне в приемном покое. Немедленно.

Скотт чувствует нестерпимое жжение на коже в тех местах, где ее разъела морская соль. Его организм обезвожен, ему явно недостает калия. Состояние Скотта похоже на состояние марафонца после пробега.

– Пожалуй, одного доктора будет достаточно, – с трудом говорит он и мешком оседает на пол. Вытянувшись на линолеумном покрытии, он снизу смотрит на мальчика. Лицо ребенка серьезно, вид у него встревоженный. Скотт пытается выдавить из себя ободряющую улыбку, но он так устал, что не удается даже растянуть губы.

В следующее мгновение их окружает группа людей в халатах. Скотт чувствует, как его поднимают с пола и кладут на носилки. Ладонь мальчика выскальзывает из его пальцев.

– Нет! – кричит мальчик и бьется в руках одного из докторов. Врач пытается объяснить ребенку, что ничего плохого ни с ним, ни с его спутником больше не случится, но это не помогает. Скотт, напрягая все силы, принимает сидячее положение.

– Эй, приятель, – зовет он. Ему приходится произнести эти слова несколько раз, с каждым разом все громче и громче. Наконец мальчик, услышав их, смотрит в его сторону. – Не волнуйся, все в порядке. Я здесь.

Скотт сползает с носилок. Ноги у него совершенно ватные, так что стоять очень трудно.

– Сэр, – обращается к нему одна из медсестер, – вам нужно лечь.

– Я в порядке, – заверяет Скотт. – Помогите ребенку. – Затем снова обращается к мальчику: – Я здесь, я никуда не уйду.

Ребенок какое-то время смотрит на Скотта. Сейчас, при свете дня, хорошо видно, что глаза у него удивительно яркого голубого цвета. Проходит несколько секунд, и мальчик кивает в ответ. Скотт поворачивается к врачу.