Перед падением

А теперь, друзья, послушайте, чем мистер О’Брайен обосновывает свои подозрения. Я снова цитирую: «Результаты опроса местных жителей и рыночных торговцев дают основания предполагать, что Бэрроуз и миссис Уайтхед, жена Дэвида Уайтхеда, находились в очень близких, интимных отношениях. На это указывает тот факт, что они прилюдно обнимались на улице. Известно также, что миссис Уайтхед посещала студию мистера Бэрроуза, якобы с целью посмотреть его работы».

Дорогие телезрители, будучи личным другом семьи Уайтхед, я могу вам сказать, что не собираюсь легко брать эти слова на веру и вовсе не пытаюсь утверждать, что в данном случае имела место любовная связь. Но меня продолжает мучить вопрос о том, почему мистер Бэрроуз оказался на борту разбившегося самолета. Хорошо, допустим, он и миссис Уайтхед были друзьями, даже близкими друзьями. В этом нет ничего предосудительного. Но вот то, что пишет агент О’Брайен дальше, на мой взгляд, является настоящей бомбой.

Я продолжаю цитировать его записку: «Беседы с агентом мистера Бэрроуза в Нью-Йорке подтверждают, что у него были назначены встречи с несколькими владельцами картинных галерей. В ходе последующих расспросов выяснилась одна деталь, которая меня поразила. Я имею в виду сюжеты работ мистера Бэрроуза, написанных в последнее время. По словам миссис Криншоу, таковых имеется пятнадцать, и все они представляют собой весьма реалистичные изображения последствий катастроф, в том числе крупных аварий на транспорте. Среди них, в частности, имеются картины, на которых изображено: а) крушение поезда, б) вызванная туманом крупная автомобильная авария на скоростном шоссе, в) катастрофа большого пассажирского авиалайнера».

Далее агент О’Брайен пишет: «С учетом всего вышеизложенного я считаю необходимым продолжить допрос человека, который как минимум является единственным свидетелем событий, которые предшествовали авиакатастрофе, а также тщательно проверить правдивость его заявлений о том, что в момент аварии он потерял сознание».

Леди и джентльмены, я не могу понять, почему Гэс Франклин, возглавляющий комиссию по расследованию, не прислушался к мнению человека, который, что совершенно очевидно, является опытным агентом одной из самых уважаемых правоохранительных структур нашей страны. Возможно, у мистера Франклина есть собственный план действий? Или организация, на которую он работает, испытывает давление со стороны нынешней либеральной администрации, желающей побыстрее замять эту историю, чтобы в стране не поднялась волна общественного возмущения из-за гибели нашего лидера, руководителя компании Дэвида Уайтхеда?

С продолжением истории – репортер Эй-эл-си Моника Форт.

Союзники

ВЪЕЗЖАЯ НА АЛЛЕЮ, ВЕДУЩУЮ К ДОМУ, Элеонора видит припаркованный под вязом незнакомый автомобиль. Это паркетный внедорожник «порше» с табличкой «пресса» за лобовым стеклом. При виде таблички Элеонору охватывает приступ паники. Она боится за мальчика, который находится в доме с ее матерью. Элеонора выскакивает из машины, бросив Дуга одного в салоне, и бежит к двери.

– Мама! – громко кричит она, врываясь в дом и, видя, что в гостиной никого нет, мчится по коридору, заглядывая в комнаты. – Мама!

– Я на кухне, милая.

Элеонора бросает рюкзак на стул и бежит на голос.

– Привет, дорогая, – говорит мать, когда Элеонора добирается наконец до кухни.

За столом сидит мужчина в костюме и красных подтяжках.

– Мама, – жестко произносит Элеонора.

Мужчина поворачивает голову в ее сторону:

– Здравствуйте, Элеонора.

Элеонора замирает – она узнает телеведущего Билла Каннингема. Разумеется, она встречалась с ним и раньше – на вечеринках, которые устраивали Дэвид и Мэгги. Но для нее он – не знакомый человек, а говорящая голова с телеэкрана с изборожденным морщинами лбом, рассуждающая о моральном банкротстве либерализма. Билл разводит руки в стороны, словно ждет, что Элеонора бросится к нему в объятия.

– Бывают ситуации, когда мы должны терпеть и держаться во что бы то ни стало, – говорит он. – Если бы вы знали, на скольких похоронах мне довелось побывать за последние десять лет…

– Где Джей-Джей? – спрашивает Элеонора, оглядываясь по сторонам.

– Наверху, в своей комнате, – сообщает мать, наливая ей в чашку чай.

– Один?

– Ему четыре года, – отвечает мать. – Если ему будет что-нибудь нужно, он вполне в состоянии об этом попросить.

Элеонора разворачивается и возвращается в холл.

– Кто это у нас? – спрашивает только что вошедший в дом Дуг.

Не обратив на него внимания, Элеонора поднимается по лестнице, шагая через две ступеньки. Мальчик действительно находится в своей комнате – он играет с двумя пластиковыми динозаврами. Шагнув через порог, Элеонора переводит дух и изображает на лице улыбку.

– Ну, вот мы и вернулись, – произносит она.

Ребенок смотрит на нее и улыбается. Элеонора садится на пол рядом с ним.

– Извини, что так долго, – продолжает она. – Движение было очень плотное, и к тому же Дуг проголодался.

Мальчик указывает пальцем на свой рот.

– Ты тоже хочешь есть? – уточняет Элеонора.