Перед рассветом

— Вот мы нашли пещеру, — она мотнула головой в сторону шахты, — мы в ней живём — это значит, что мы адаптируемся под мир, — Наташ посмотрела на сына и заметила, что тот сел напротив и смотрел такими восторженными глазами, которые могли быть только у ребёнка. «У всех детей одинаковые эмоции». — А люди строят дома, такие сооружения из деревьев и камней — это значит, что они адаптируют мир под себя, то есть меняют его, подстраивают. Понял?

— А мы можем подстроить нашу пещеру? — сразу задал тот вопрос, не ответив на вопрос матери.

— Ну мы же принесли сюда ковры и подушки? Тебе они нравятся?

— Да.

— Ну вот, мы украсили свой дом — это значит мы его адаптировали под себя.

— А построить что-нибудь?

— А зачем нам, Дэгу? Ты что-то хочешь поменять? Если да, то скажи, мы попробуем.

— Я…я не знаю… — тот снова растерялся.

— Ну если не знаешь, может ничего менять не надо.

— Угу, — то опустил мордочку.

— Дорогой, я тебе не запрещаю, что-либо делать, ты только меня предупреждай или кого-нибудь из взрослых. Если ты так сильно хочешь что-то построить — пожалуйста, да хоть построй свой собственный домик внутри нашего домика, — у того снова глаза загорелись.

Наташа смотрела на сына и тихо улыбалась, поскольку тот порой проявлял большие успехи мышлении в разных ситуациях, что любой бы сказал, что ему под 10 лет, а порой топтался на месте, как маленький детсадовский ребёнок.

— Ну чего нос повесил? Что ещё хотел спросить? — на этот раз она уже сама проявила активность, поскольку ей стал любопытен интерес Дэгу. Всю жизнь они учили детёнышей никуда не уходить от убежища, а всех обитателей, особенно людей, избегать, и тут появляется возможность узнать побольше, и детёныш этим пользуется. «Ну что ж, мы все растём и развиваемся».

— А чем они занимаются?

— Ну у каждого своё занятие… Кто-то охотится и рыбачит, как твой папа, кто-то, как я и сказала, занимается строительством, кто-то садоводством…

— А это что?

— Дэгу, они тоже могут есть грибы и ягоды, как мы, только они решили посадить эти растения прямо у себя дома, выращивать их и собирать плоды.

— А так можно?

— Конечно.

— А мы почему так не сделали?

— Дэгу, мы так не сделали, потому что мы живём на горе, тут растёт всё, как видишь хуже, а они живут в низинах, там, где условия лучше для растений.

— А почему мы не живём в низине?

— Потому что нам там негде жить, дорогой. Да и потом, Дэгу, нам не нужно выращивать всё рядом с домом.

— Почему? Так же удобнее.

— Потому, что у нас есть крылья. Мы в один миг, можем спуститься вниз и взять всё, что нужно, а люди могут ходить только по земле. Им намного тяжелее, чем нам.

— А, ясно… Вы говорили, что они передвигаются на двух задних лапах ещё…

— У них такое строение тела, дорогой, задние лапы слишком длинные, вот им и удобнее, чем нам.

— Да, да, я помню, мам.

— Хорошо. Что я ещё не сказала?

— Ты не договорила, чем они занимаются, — Наташа снова улыбнулась, убедившись, что Дэгу внимательно слушает.

— Точно. Они также шьют разные вещи…

— Вещи?

— Да. Ты думаешь, что подушки, пледы и ковры, которые у нас, просто так появились, или они на деревьях растут? Их сшили люди.

— Да?

— Да, — она посмеялась над реакцией сына.

— Вы их, что, украли?

— Нет, что ты, — она ещё сильнее засмеялась, — конечно нет. Мы их взяли в брошенных поселениях людей. Там никого не было, значит и вещи были никому не нужны.

— А чан?

— Тоже сделали люди, — она наклонилась к нему: — открою тебе секрет, но наша пещера, вовсе не пещера… Это шахта, которую пробурили люди.

— Шахта?

— Да. Шахты делали везде, чтобы добывать разные материалы…

— А зачем?

— Чтобы из них создавать разное… — неуверенно ответила она.

— То есть, люди владеют всем и везде? Миром? — он задал очень неудобный вопрос. — Если здесь раньше были люди…

— Нет, они не владеют миром. Ты ещё мал, чтобы это обсуждать…

— Почему? Вечно мал! Вы за грибами, я дома! Вы на охоту, я дома! Вы куда-то, я дома! Это потому, что я ещё не могу летать, да?! Потому что не могу выдыхать огонь?! — тот отвернулся и свернулся кольцом.

Поведение сына её опять удивило. За всё время, с того момента, как он научился говорить, он ни разу не возмущался и не обижался, хотя может он просто скрывал эту обиду, и сейчас, когда мать его сильно завела темой о людях и их роде деятельности, рассказала о том, что они «свободно» могут менять мир и создавать разные предметы, которые ему так нравятся, он этого захотел и, получив отказ, у него лопнула граница…

Дэгу взрослел, и взрослел быстрее своей сестры. Это бы когда-нибудь случилось, но Наташа никак не думала, что так скоро. Однако это побудило в ней идею. «Что, если Дэгу — единственный, с кем она может по-честному поделится своими желаниями? Что, если он разделит её идеи? Ребята точно откажутся и ещё запретят ей, а он, маленький и ищущий свои смыслы в жизни и границы». Хоть Наташа поругала себя за мысль «использовать сына, как способ выполнения своих желаний», но очень скоро не нашла в этом ничего плохого и пододвинулась к нему, обняв того хвостом:

— Дэгу, — она стала шептать тому на ухо, — ты очень хочешь такой же свободы, как у людей?

Тот молчал.