Перед рассветом

— Василий, — Змей снова обратился к лейтенанту, — нам нужно проверить работоспособность поезда и поворотного круга. На мне круг, на тебе поезд, я потом к тебе присоединюсь, это ведь твоя специальность, так ведь?

— Ну не совсем моя, но управлять им и соображать в его основных технических аспектах я могу.

— Классно, — старшина легонько улыбнулся, — я по-прежнему командую?

— Пока что да, — Василий усмехнулся.

— Посылать кого-то за радиосообщением нет смысла. Предлагаю отремонтировать, отогнать его близ нашего бункера, всех пересадить и потом попробовать напрямик, по нашей ветки, отправиться на восток.

— Ну как мы будем выбираться из Москвы не тебе и не мне решать, а с остальным полностью согласен.

— Хорошо. Идём?

— Пошли, Коль, — он крепко похлопал того по плечу, и они оба направились к выходу.

***

Штаб. Радиорубка Майора.

4 часа спустя после последнего сеанса связи.

Юрий Антонович продолжал сидеть на том же стуле, с надетыми наушниками перед рацией на столе в комнате радиорубки. Радиорубку обустроили совсем бедненько, по сравнению со всеми помещениями бункера: это была маленькая однокомнатная квартирка в закутке арсенала, т. к. арсенал ближе всех из помещений располагался к выходу со станции; внутри был только стол со стулом, куда принесли рацию с настольной лампой и блокнотом с карандашом; от рации протянули кабели через стену к внешней антенне, что позволяло рации функционировать нормально. В такой обстановочке майор сидел уже который час. Последние новости от обеих групп для него были, мягко говоря, печальными и ничего хорошего не предвещали.

Сначала, он был уверен в смышлёности каждого паренька в обеих группах, надеялся на их нестандартные решения любой проблемы и возлагал большие надежды на старшину, который был специально подготовлен для передвижения и ведения боя в Метро. Но спустя час молчания в эфире его надежда начала гаснуть, спустя ещё час он уже стал сильно волноваться, а теперь у него в голове возникали самые ужасные предположения и с каждой минуты рисовалась картина ещё страшнее предыдущей: «Что, если там произошёл обвал и их засыпало? А если очень высокий фон, и они просто скончались на месте? Что, если…»

В дверь внезапно постучали. Майор чуть подпрыгнул от испуга, но тут же пришёл в себя, снял наушники и сказал:

— Да, да, войдите.

Дверь распахнулась, и в комнату вошла Элина — старшая медсестра. Элина Михайловна Селезнёва училась на психолога, но была очень меланхоличной женщиной 30 лет, ей было очень тяжело привыкнуть к подземному образу жизни после взрыва, но её высокий авторитет в лице других врачей подогревал её (в хорошем смысле), а большая ответственность, которая легла на её плечи, медленно закаляла её. В итоге, к ней стали часто ходить для того, чтобы поделиться своими переживаниями, т. к. она научилась успокаивать каждого и помогала взглянуть на жизнь под другим углом. Как ей удавалась? Она банально ставила себя на место своих пациентов, из-за чего ей удавалось найти ложку мёда в бочке дёгтя.

Однако она также сильно переживала за остальных, а сейчас, когда все мужчины (кроме майора) ушли в неизвестность, она очень боялась, что они не вернутся.

— Эль, что-то случилось?

— Юрий Антонович. Что? Никак ещё?

— Пока тишина, — тяжело вздохнув, ответил он.

— Сколько времени прошло?

— Часа четыре, может меньше, может больше, — майор посмотрел на часы.

— А может…, — она потупилась и опустила глаза.

— Эля, — он встал, подошёл к ней и нежно обнял, зная то, как она переживает. Она, тихо уперевшись ему в грудь, медленно дышала. — Всё будет хорошо. Может с рацией что-то не так, может они про связь просто забыли, может ушли слишком далеко, а возвращение для связи время займёт.

— Угу, — тихо ответила она, покачав головой.

— Давай думать о хорошем.

Внезапно они услышали какой-то тихий стук по металлу, который доносился из главного зала.

— Вы слышали, — Элина резко обернулась.

— Слышал…, — стук повторился и не дал закончить фразу Юрию Антоновичу.

— Идёмте, это, наверное, они, — сказала она и потянула за собой майора.

Никто не стал тормозить, каждый устремился в зал, на стук. Когда пара зашла в зал, то там уже находилась Надежда — одна из медсестёр, которая до поступления на работу в больницу была ветеринаром. Надежда Степановна была очень весёлой и оптимистичной женщиной, возрастом в 26 лет. Её любили всем коллективом, но в постель она никого не пускала, хотя было видно, что проявляет симпатию к Змею. Тем не менее, она была очень заводной, не боялась рисковать, и все операции по болезням и травмам проводила именно она, хотя пациенты не были животными, но это не мешало.

— Юрий Антонович, — обратилась Надя, — уже несколько раз стучали, вот я и вышла.

— Возможно, это наши ребята, — быстро ответил он и стал забираться вверх по лестнице возле ворот, — туда где были перископы для осмотра того, что находится в тоннеле. Юрий Антонович также быстро включил внешние прожектора и стал всматриваться в перископ. Спустя секунду он крикнул: — Это наши! Открывай!