Перед рассветом. Часть 1.1

Однако те, кто знакомился с ним поближе, знали чётко, что этот человек добрый и любящий всех близких, он просто выполняет инструкции, для того чтобы выжить, и чтобы выжили другие. Как человек, Юрий Антонович был общительный, он не говорил на эмоциях, как многие он сначала выслушивал весь монолог собеседника, потом говорил сам. Образование у этого человека было на высоте: он мог спокойно рассказать о механике и электротехнике, знал биологию и органическую химию, мог прекрасно поговорить на литературные или философские темы. Иными словами – с ним скучно не было.

***

– Ну чё там?

– Да ни чё. Опять обезьянки побежали.

– Нарвутся они.

– Ага. Офицерской бляшкой от ремня ой как больно!

– Паштет!

– А? – отозвалось из арсенала.

– Хорош, чистить автомат! Он и так сверкает у тя! Мы за все время только пять выстрелов сделали.

– А я хочу еще отполировать.

– Ну твое дело.

– Вот блин, казалось-бы отдыхай, никуда не бегай, ничего не делай, но нет! Отполировать надо! –прохрипел любитель кого-либо разыграть одноглазый Дима, которого все звали Флинт. Глаз тот потерял в аварии на машине, и на момент ядерного удара он проходил последнюю процедуру лечения, что никак не повлияло на его будущее. Целится и стрелять ему уже не мешало отсутствие левого глаза, т.к. он быстро привык к этому, хотя по началу были проблемы с адаптацией. С кличкой Флинт он быстро сошёлся. Пацан был оптимистичным и старался улыбаться как можно чаще, показывая всем, что он, одноглазый, счастливый, и что другим надо брать с него пример: – Вот, казалось-бы: ляг, найди удобную позу раскинь руки и получай удовольствие, – проговорил он с мечтающей интонацией, будто он в Нирвану попал.

– Поддерживаю! – крикнул со второго яруса главный человек «сначала делай, потом думай» -Кирилл.

– Не, знаешь, у него в голове походу команда все время работает: «Чтобы сияло как в Эрмитаже!» – отозвался Ярослав с другой кровати.

– Да, да! Стёпачкин! Пол в туалете должен сиять как шахматная доска! – резко крикнул главный пофигист клуба – Алексей, или как его все звали Лёха.

– Хе! Я представляю, как он потом будет нести его как ледяную статую, чтоб не запачкать.

– Ага! Паш, а ты из него вообще стрелять то будешь?

– Будем надеяться, – подошел Серёга, – что стрелять не придется, – с этими словами он сел на кровать.

Те замолчали.

– Миш.

– Ау, – отозвался тот с кухни.

– Иди сюда. Без музыки скучно.

– Ща иду! Успеем ещё!

Остальные ребята сидели на кроватях в казарме с бежевыми стенами, которая предполагалась для контрактников, но контрактников не завезли. Теперь здесь живут те ребята, большинство которых школу не закончило. За пять лет они научились обращаться с оружием, ухаживать за ним, шить, разводить костер на пустом месте и все необходимые навыки на разные случаи жизни. Главный устроил им курсы молодого бойца, которые прошел каждый из подростков, так как выхода не было. «Иначе не выжить», – говорил майор.

В помещение вошел Петька.

– Петь! – сразу сказал Дима. – Ну чё опять воспитывать лезешь?

– Да достали они. Всё время лезут туда, куда не нужно, – хмуро ответил тот.

– Петь, – одновременно сказали Серёга и Ярослав и посмотрели на него с небольшой усмешкой.

– Блин, не напоминайте, – закатал тот глаза.

– Да, да! Небоскрёб! – завопили Санек, или как его все называли Шурик.

Шурик был самым старшим из всей кампании, но он не претендовал на роль лидера, даже наоборот – не хотел этого от слова «совсем».

В их маленьком обществе не было каких-то серьёзных конфликтов. Не было таких людей, которые пытались показать, что они сильнее. Все держались друг за друга и поддерживали остальных жителей. Такая дружба была закреплена тем, что все осознавали, что по-другому никак.

– Достали, – тихо прорычал Петька.

– Ладно, ладно, – успокоил тот.

– Петрух, – обратился к нему Серёга, – может хватит вот этой серьёзности? Почти пять лет прошло.

– Отвянь, – он сел на кровать.

– Надо посмотреть на жизнь по-новому, – пытался Серый.

Петька промолчал.

– Слушай, пора перестать жить прошлым.

– Тебе в****** что ли?! – рявкнул на него тот.

Ярый повернулся к кухне, понимая, что это дойдёт до словесной драки, за которую все получат выговор, а зачинщики опять будут долго ходить с чёрными лицами, и крикнул:

– Маэстро, музыку!

– Сейчас, лечу! – послышалось из кухни.

Мишка был по национальности казахом, и он единственный умел играть на гитаре. Из-за этого его друзья называли «Свой Цой». Мишка знал самые известные песни Кино, ДДТ и Сплина. Часто он выступал на само-организованных концертах и был местной муз-звездой.

– Старший, что-нибудь говорил, – спросил Шурик Петьку.

– Старший зовет в 00:30 на сбор, всех. Говорит – что-то важное.

– Поняли, приняли. Маэстро! – вновь позвал Ярик Мишку.

– Интересно, чё он опять выкинет. «Рейд на дальнюю станцию, Семёныч с вами!». Или: «В технические помещения, проверить проводку», – говорил Шурик хриплым голосом.

– Нет, если рейд, то обычно сразу вызывает и ставит задачу. Тут он прямо говорит – «Важно». Думаю, что-то по серьезнее, – равнодушно проговорил Петька.

– На бис, али на заказ? – вошел тот самый Маэстро.