Перед рассветом (ЛП)

Машины сильно отличались от тех, что она видела в Мантикоре, и когда она посмотрела на название, она смогла разобрать одно слово: авалон. Она не имела ни малейшего понятия, что это значит. Девочка знала, что люди Мантикоры передвигаются на машинах, которые называются тахо и хамви, а этот белый авалон не был похож на них.

Макс прикинула насколько далеко она сейчас от Мантикоры и насколько далеко ей надо оказаться, чтобы быть в безопасности. Хотя ее чувству времени помогало солнце, о расстоянии же она не знала ничего. Небыстрым шагом она двинулась вперед, зная что ее рубашка привлечет внимание, и ей нужно снова найти укрытие до темноты… и чем раньше, тем лучше.

Зайдя за угол, она оказалась на новой улице. Макс не смогла бы отличить ее от предыдущей, дома выглядели одинаковыми, будто были построены по одному проэкту, машины тоже казались такими же, и казалось, что вокруг не было людей, кроме нее и водителя только что проехавшей машины.

Макс прошла вдоль нескольких участков, и вдруг заметила вялое движение на следующем дворе на другой стороне улицы.

Ребенок… … примерно ее возраста играл во дворе. Вид этого ребенка заставил Макс задуматься о ее братьях, чувство нарастало в ней, чувство заботы и грусти, она задавалась вопросом, смог ли кто-то из них сбежать.

Она могла никогда не узнать, что случилось с Джонди и другими — она боялась, что Зак был убит — и она не знала, как ей найти их, если вдруг им удалось сбежать.

Но стоя на углу и смотря на этого ребенка, играющего в снегу, Макс дала клятву, которая будет формировать ее характер в последующие годы: она никогда не перестанет искать своих братьев и сестер…

Никогда.

Глава 2. НОЧЬ ТИТАНИКА

КЕПКА

ЛОС-АНЖЕЛЕС, КАЛИФОРНИЯ, 2019

Вися на тонкой нейлоновой веревке на уровне восьмого этажа над ночным Лос-Анжелесом, Макс думала о Куске пирога…

Веревка, связывающая ее со зданием, была обвязана вокруг ее осиной талии. Несмотря на то, что холодный ветер носился по городу, более холодный, чем можно было бы ожидать в начале марта, это никак не отражалось на Макс, погода не имела для нее особого значения. Ее гибкое, спортивное тело было обтянуто черным комбинезоном, дающим достаточно тепла ее генетически улучшенному телу. К тому же ее тренировки в Мантикоре в холодные вайомингские зимы, не могли сравниться ни с какими погодными условиями, с которыми она могла столкнуться в Лос-Анжелесе. Ее темные шелковистые волосы, сильно отросшие с тех пор, как она сбежала, были спрятаны под черной шапочкой, и она казалась анонимной бесполой фигурой, решившей притвориться человеком пауком.

Как и музыка, которая была здесь однажды создана, звукозаписывающая компания, разработавшая технологию псевдосложенного диска (сюда она вскоре проникнет), имела длинную историю. После Импульса, группа гангстеров забрала это здание вместо невыплаченных лицензионных платежей в результате переговоров, которые по слухам были ни чем иным как настоящей бойней.

Уличный сброд, обосновавшийся в старом Главном Здании Звукозаписи, превратил его в крепость, готовую противостоять любым атакам… вплоть до Большого Землетрясения 2012 года. После этого здание когда-то похожее на стопку дисков, стало напоминать слоный торт, верхние четыре слоя которого смазал большим пальцем облизывающий глазурь Бог.

Второе поколение гангстеров, занявших здание, — теперь оно было извесно как Кепка — особая группа преступников с рождения были теми, кому Макс планировала испортить вечер. Выводок, так они себя называли, будет покупать, продавать и обменивать что-угодно, покуда это является незаконным.

Например, прямо сейчас у Выводка были в распоряжении планы системы безопасности Голливудского Музея Наследия, находившегося в Нагорье — переделанном офисном здании (некогда принаддежавшем могущественному «агенству» — так сказали Макс; шнионы, предположила она), там хранилось множество сохранившихся настольгических экспонатов из города, основным бизнесом корого (до Импульса и Большого Землетрясения) были развлечедния.

Макс знала, что Выводок планирует обчистить музей, и она и ее единомышленники собирались предотвратить это… не изчувства гражданской ответственности, просто хотели заработать себе очки.

После нескольких лет борьбы секторная полиция наконец отступилась от Выводка, заперев их в зоне, ограниченной старой 101 на севере и востоке, Кахенгой на западе и бульваром Сансет на юге. Голливудское шоссе, старое 101, проходило вокруг Кепкии и на нем все еще иногода наблюдалось периодическое движение, машинами управляли люди, достаточно смелые (или безумные), чтобы пересечь территорию Дорожных Кабанов.

Вися с северной стороны здания, так же бесстрашно и обыденно, как ребенок качается на качелях на заднем дворе, Макс смотрела вниз на мерцающую абстракцию, которой было 101, и безразлично наблюдала, как Дорожные Кабаны преследуют какую-то несчастную душу, имевшую глупость пытаться убежать по шоссе. Она легонько улыбнулась и тряхнула головой, как опрометчиво, подумала девушка, висевшая на стене башни.