Перед Сахарной

Перед этим - несколько выше - у архим. Хрисанфа: "В Элевзинских и Дионисовых мистериях, - говорит с негодованием блаженный Феодорит,- .... [текст на греческом: Мы видели фаллос Диониса, перед которым преклоняются, и женский срам - несчастье женской чести - перед которым испытывают благоговейный страх (греч.).]

Но ведь это- в рассказах Клим. Ал. и Арновия, - modus vivendi inter se virginum aeternarium sive virginium utriusque sexus?!!! [способ существования вечных дев между собой, т. е. дев того и другого пола]. Через миф и "якобы шутки" Баубасто, как и в "таинствах Диониса", греки выразили admirationem, adorationem et divinationem [поклонение, молитвенное обращение, обожествление (лат.)] (богиня Деметра) этой, как мы именуем, "аномалии" пола...

Мы же через наименование "аномалией", т. е. "странностью", "неожиданностью", говорим: "Не по-ни-ма-ем"... Что нам "непонятно" - они были вправе истолковывать. Мы же с "не понимаем" не имеем даже права возразить,

Возвращаясь к "шуткам Баубо", мы должны отметить, что "улыбнувшаяся" Деметра "стала пить" вовсе не "отвар полбы", и последний играет роль "для отвода глаз" "непосвященным",- тем именно, которым не находили возможным что-либо "рассказывать о содержании таинств"!.. Им и говорили: "да она пила просто полбу!", "отвар из ячменя"! А если бы он спросил, любопытствуя, для чего Баубо вышла к богине в таком странном виде и совершила неприличный жест,- то, посмотрев в глаза спрашивающему, "посвященный" ответил бы: "Баубо просто шутила".- "Шутила? зачем?" - "Да потому, что была богиня печальна". Таким образом, "посвященный" отвязался бы от спрашивающего. Но замечательно, что "улыбнулась" Деметра и утешилась от неутешного горя по утраченной дочери - не при виде полбы, а- взглянув на странное одеяние или раздеяние Баубо.., Неужели нужно еще что-нибудь говорить, чтобы разъяснить вдумчивому "ученику", что именно утешившаяся богиня начала "пить" и каковы настоящие отношения Баубо и Деметры? Миф определенно говорит, учит, открывает, что "пьющие эту влагу жизни приобщаются бессмертия и становятся небожителями". Мысль мифа идет далее и учит о происхождении божественного и богов на земле: быть может, Баубо и Деметра были обе простыми и равночастными женщинами,- но равенство и сходство между ними нарушилось, когда Баубо не захотела пить, и ничего у гостьи не спрашивала,- а тоскующая гостья захотела пить, и отказом от фигуральной "полбы" показала, что она хочет другого питья. Баубо была слишком эллинка и жила в эллинские времена, чтобы не понять, чего гостья хочет. Она вышла в другую комнату, приспособилась и, вернувшись к гостье, недвусмысленным жестом ей выразила, что "согласна" и "готова".

- Гостья улыбнулась и начала пить...

В тот же момент, как бы отделись от земли, ... она оставила Баубо внизу, а сама поднялась в сонм олимпийских небожителей, около Зевса, Хроноса, Урана, Геры, Гелиоса, Аполлона, получив имя поклоняемой "Деметры".

Таким образом, миф... миф и "таинства" греческие... учили и открывали избранным и немногим, что то, около чего мы девятнадцать веков ставим "не знаю",- существует и никакими гонениями не могло быть истреблено, ибо оно протягивает нить связи между землею и небом... И что происхождение "существа человека" не предполагаемо - божественно, а фактически - небесно и божественно, а обнаруживается это в неистребимом инстинкте людей, хотя бы очень немногих, повторять неодолимо "ни к чему не нужное", "ни из чего не истекающее", вполне "анормальное", если не признать суть небесную в сем: и тогда вот это adoratio et divinatio становится понятно, нормально и естественно.

? 1. Но это - есть.

? 2. Стало быть - суть небесная.

Арх. Хрисанф ни одним словом не сопровождает сообщения Климента и Арновия. Но замечательно, что Катков в "Очерках греческой философии" 29 тоже говорит "о шутках Баубо": но и принимает их за "шутки", "шутливость", за "игру" с богинею, не догадываясь, что под видом и зрелищем шутящей Баубо греки излагали таинства. Нужно бы посмотреть у С. Н. Трубецкого в "Метафизике Древней Греции", да лень. М. б., мои былые друзья справятся.

Египтянки, провожая в Серапеум нового Аписа, заглядывали в глаза юношам и напевали из Толстого

Узнаем коней ретивых По таким-то их таврам. Юношей влюбленных Узнаем по их глазам. 30

Тут встретил их пьяный Камбиз:

Из Толстого?! Запрещено! Святейшим Синодом!

И пронзил Аписа.

________

В Мюнхене я видел останки-мумии Аписов. Увы, мертвые они были отвратительны. Чудовищные бока и страшенные рога. Умерший даже архиерей не стоит живого дьячка. И вот, когда Апис пал, о нем запели:

"- Умер!.. Умер, Возлюбленный!.." - "Женщины рвали на себе одежды и посыпали головы землею" (истории религий).

________

Так и египтянки, вспоминая длиннокудрого Владимира Соловьева, при выходке пьяного Камбиза, - процитировали из него:

Ныне так же, как и древле, Адониса погребаем... Мрачный стон стоял в пустыне, Жены скорбные рыдали. 31

Дьякон подтягивает:

И ныне и присно и во веки веков.

* * *

Что я так упираюсь +>? Разве я любил жизнь?