Перед стеной времени

Отношение к нему как к предвестнику несчастья является, по сути, таким же пророчеством, как и установление взаимосвязи между его прилетом и холодной зимой. Что касается погодных предсказаний, то к ним наука, бдительно охраняющая свои рубежи, проявляет снисходительность, подобно тому как современный человек, имея под рукой более надежные инструменты и средства, порой все же обращает внимание на крестьянские приметы и пользуется народными рецептами. Однако название «птица-горевестник» принадлежит к отмирающему пласту, поскольку относится к предсказательной практике былых времен, многочисленные отголоски которой сохранились в старинных хрониках. В соответствии с ней появление на свет уродливых существ тоже воспринималось как знамение.

При всех отличиях современного доказательного прогнозирования от старинных предсказаний пристальное рассмотрение позволяет выявить некоторую взаимосвязь между ними. Древние мыслили не абстрактно, а образно, что, однако, не мешало им опираться на опыт наблюдений. Свиристель слыл предвестником войн и эпидемий – эти беды действительно могли являться следствием чрезмерно долгой и холодной зимы: из-за того, что мороз уничтожил посевы, народ вторгался на территорию южного соседа. Начиналась война, которая, в свою очередь, провоцировала вспышки заболеваний. Таким образом, прилет свиристелей в самом деле оказывался предвестником беды. Между тем это одна из тех примет, что сегодня кажутся нам ничем не мотивированными.

Методика, продемонстрированная в приведенном примере, будет использоваться здесь. Исключение составят лишь те случаи, когда возникнет необходимость в выявлении морфологического сходства между двумя стилями мышления. Ученые и астрологи подчас мыслят очень близко, а гороскоп напоминает часы. Основанием для сравнения всегда служит нечто третье, господствующее. (Кит тоже похож на рыбу, но внешнее сходство «обманчиво». То, что их роднит, находится не в них самих, а в третьем элементе, как бы мы его ни назвали – просто морем или нептуническим духом и его влиянием.) В данном случае не следует упускать из виду того факта, что речь идет о двух моделях. Человеческий ум может прослеживать логические связи лишь до той точки, где логика вынуждена уступить силе очевидности и потому совершает перескок или отклоняется в сторону.

Этот переломный момент, о котором здесь пойдет речь, есть великая тайна времени. Переломы происходят там, где что-то обретается. Даже смерть – перелом, а не конец. В данной связи уместно употребить слово «источник». Предположим, ум долго боролся с неким противоречием и вдруг сумел его разрешить. В таком случае борьба находится во времени, разрешение – вне. Оно подобно искре между двумя противоположно заряженными электрическими полями.

Тридцать лет назад я попытался описать это явление в эссе «Сицилийское письмо лунному человеку», где показал, что Луна может рассматриваться не только с точки зрения астрономии, но и с точки зрения мифа, а ее поверхность обладает не только измеримыми физическими свойствами, но и физиогномическими характеристиками. Оба ее качества могут быть объединены человеческим умом, если у него хватит на это сил. Совершается прыжок, то есть скачкообразное возвращение к истоку, и из зрительного наложения противоположностей стереоскопически вырастает новое измерение, в котором они не только пространственно объединяются, но и поднимаются на более высокий качественный уровень.

2

Как уже сказано, поводом к написанию этой, первой, части моей книги стало появление большого количества гороскопов, сопровождаемое оживленной полемикой между сторонниками и противниками астрологии. Эти споры вокруг переломного момента представляют собой полезную пищу для размышлений – безотносительно к результату, сами по себе, как зрелище. Они напоминают борьбу двух жильцов, один из которых занимает весь дом, а второй – только верхний этаж. Наша наука запросто и без ущерба для своего статуса укладывается в астрологическую систему, обратного же не происходит. Это наблюдение уже достаточно ценно, поскольку мы нуждаемся в сдерживающих рамках для нашего технически абстрактного мира, который, становясь все более и более независимым, не может сам поставить себе границы.

Такова предпосылка, послужившая исходным пунктом для небольшого исследования, изначально предназначенного для моего собственного использования, – «Измеримое время и время судьбы. Астрологические размышления неастролога».