Перед тем, как он ее застрелил

И Дэшелл пошел догонять остальных парней, которые уже направлялись в сторону Харроу-роуд. По большому счету Несс было все равно, через кого добывать наркоту. Главное — забвение, и чем дольше оно продлится, тем лучше.

Несс посмотрела вслед Дэшеллу.

— А он не подведет? — осведомилась она у Сикс.

— Что ты! Он свое слово держит. Реальный парень, правда, Таш?

Наташа согласно кивнула и глянула в ту сторону, куда удалялись Дэшелл с приятелями.

— На него можно положиться, — заключила Сикс, затем помолчала и добавила: — Между прочим, здесь улица с двухсторонним движением.

Это был намек, но Несс не сомневалась: ее присутствие не испортит никакую компанию.

— А разве я плохо разруливаю? — отреагировала она. — Куда забуримся? До половины одиннадцатого вагон времени.

*

Тем временем Джоэл и Тоби послушно ждали свою тетю, сидя на верхней, четвертой ступеньке крыльца. Перед ними открывались два вида: один — на высотку Треллик-Тауэр, усеянную балконами и окнами, в которых уже как минимум час горел свет, второй — на вереницу домов через улицу. Ни один из этих видов не содержал ничего такого, что могло бы увлечь умы или воображение одиннадцатилетнего подростка и его семилетнего брата.

Впрочем, мальчики думали только о том, как бы согреться. Джоэл к тому же начал испытывать острую потребность сходить в туалет. Со стороны Западной эстакады и лондонского метро, которое на этом участке проходило над землей, доносился непрерывный шум.

Братьям это место было совершенно незнакомо, поэтому, когда сумерки сгустились, все вокруг стало казаться зловещим. Приближающиеся звуки мужских голосов означали опасность: это могли быть торговцы наркотиками, воровская шайка или банда хулиганов, орудующих в этом районе. Оглушительный рэп из окна проезжавшего по Элкстоун-роуд автомобиля мог оповещать о прибытии главаря этой самой банды. Вдруг он позарится на мальчиков и потребует выкуп? Ведь заплатить-то никто не сможет. Каждый человек, идущий по Иденем-уэй — переулку, в котором стоял тетушкин дом, — также казался опасным. Вдруг прохожий строго спросит, кто они такие, и, услышав невразумительный ответ, позвонит в полицию? Тогда опеки не миновать. Страшное слово «Опека» Джоэл всегда писал с большой буквы. Опека — это некое чудище. Для большинства детей родительская угроза: «Если не будешь слушаться — отдам» — всего лишь пустой звук, но для детей Кэмпбеллов она легко могла стать реальностью. С отъездом Глории Кэмпбелл вероятность этого многократно увеличилась. Один звонок в полицию — и готово.

Поэтому второй час ожидания на крыльце Джоэл встретил в полном смятении. Ему ужасно хотелось в туалет, но он понимал, что если спросит у кого-нибудь, где туалет, или постучится в дверь к соседям, то привлечет ненужное внимание. Поэтому Джоэл покрепче сжал ноги и решил, что надо переключиться на мысли о пугающих звуках вокруг или о младшем брате. Джоэл выбрал брата.

Сидя рядом, Тоби витал в мире, где проводил большую часть своего времени. Это счастливое место он называл «Муравия», там жили люди, которые были неизменно ласковы с Тоби и славились своим добрым отношением к детям и животным, а еще они крепко обнимали Тоби всякий раз, когда ему становилось страшно. Тоби расставил колени и уткнулся подбородком в спасательный круг, опоясывающий талию. Так он и застыл, только глаза прикрыл, чтобы удобнее было путешествовать по своим фантазиям.

Опущенная макушка Тоби оказалась под самым носом у Джоэла. Видеть ее Джоэлу хотелось не больше, чем прохожего, который может позвонить в полицию. Голова Тоби с огромными проплешинами являлась и уликой, и обвинением — Джоэла это касалось напрямую, как укор в том, что он не смог защитить брата. Тоби лишился волос из-за клея, и не лишился даже, а был лишен — мучительно, при помощи ножниц, так как не существовало иного способа спасти его после того, что сотворила с ним шайка местных хулиганов. Эти бандиты измывались над Тоби всякий раз, когда им удавалось поймать мальчика; во многом из-за этих подонков Джоэл покидал Ист-Актон без сожаления. Тоби даже в турецкую лавку за сладостями не мог сходить спокойно. А в тех редких случаях, когда Глория Кэмпбелл вместо сэндвичей с сыром и маринованным огурцом давала на завтрак деньги, Тоби не успевал купить что-либо, за исключением дней, когда этим мерзавцам попадалась другая жертва.

Оттого-то Джоэл и не мог смотреть на макушку Тоби, напоминающую, что его не оказалось рядом, когда на брата напали. Джоэл назначил себя защитником Тоби, как только тот родился. Когда Джоэл увидел, как Тоби бредет по Хенчман-стрит с намертво приклеенным к волосам капюшоном, сердце у него в груди заколотилось. Глория, совершенно разъяренная из-за ощущения собственной вины, набросилась на Джоэла: как он, старший брат, позволил сотворить такое с братиком — и Джоэл от стыда чуть не провалился сквозь землю.