Перед тобой земля

Когда до революции АА поселилась в Петрограде, одними из первых, у кого она стала бывать, были Судейкины. Вот эта их мебель стояла тогда там, АА глядела на нее и не думала, что через много лет она будет вывозить эти вещи из квартиры Судейкиных. А вот еще через пять лет вывожу их я. И пять лет назад разве мог я думать, что будет так? Книги - в ящики, мебель - так. Составляли сначала все это на улице, я стерег, и слова прохожих: "Тоже имущество называется!" - презрительно гражданин. "Вещи-то старые, бедные... Куда их везут - продавать, что ли?" - соболезнующим тоном женщина.

Вывезли все, кроме того, что принадлежит дому (даже тарелку, принадлежащую дому, АА не захотела взять).

Мокрый, пасмурный день. Теплый воздух... "Как зима в Париже, совсем так бывает зимою в Париже", - сказала АА, когда утром мы шли через Марсово поле. Зеленая трава, о снеге город еще не мечтает.

А еще, когда шли утром, после моих слов о том, что 8 декабря 1924 года, в день моего знакомства с АА, я впервые вошел в Мраморный дворец, а сегодня 8 декабря 1929 года, через пять лет, войду туда в последний раз, - АА сказала: "Это страшно... Сейчас я в кругу каких-то мистических цифр..." - и объяснила: в 1921 году погибли ее брат и бывший муж, и это страшно и странно.

Вообще АА в состоянии духовного упадка.

Судьба выдумывает странные юбилеи...

ИЗ ПИСЬМА ЛУКНИЦКОГО - АХМАТОВОЙ

1962

Я живо представляю себе Вашу поэму1 таким аметистово-фиолетовым, кристально прозрачным, полным музыкально чистого звучания кубом, сквозь который весь хорошо знакомый мир видится правдивым, истинным, строго реалистическим, но преображенным силой вольного духа...

Я рад неделе общения с Вами, после стольких лет разнобережной жизни. Мне как-то отвычно было уже погружаться в эпоху поэзии начала века (изученную мною благодаря Вам), а потом в эпоху двадцатых годов (пережитых мною в частом и тесном духовном общении с Вами, облагородившем меня, определившем для меня многие принципы на всю последовавшую мою жизнь).

Отвычно: лесные чащи Акумы и Серого Оленя, и даже Лагуны Акумбалы (в моей, неопытной рукой сделанной, поэме 1928 года), - утонули в глубинах "общей" истории. Я оказался занят всем на свете другим. Казалось, где-то бесконечно далеко - и Вы (та, прежняя), - за водораздельным хребтом разных мироощущения и миропонимания.

Причина тому понятна: с 1930 года, с Памира, с путешествий моих, с захватившей меня всецело, но по-новому крылатой для меня жизни, началось формирование моего нового мировоззрения.

Между мною и Вами появилась тектоническая трещина внутреннего, никогда мною не высказанного вслух, несогласия в отношении Вашем и в отношении моем к окружающей нас "современности".

Мне показалось, что Вы не поймете того, что по мере общения с тысячами различнейших людей, в различных социальных слоях населения (чего были лишены Вы) открывалось все шире мне, не переступите через трагизм и боль нанесенных Вам этим новым миром обид и не преодолеете давящую боль, скорбь.

Но оказалось все иначе... Сила Ваша оказалась поистине удивительной. Вы нашли в себе мужество, волю и разум подчинить личное общему. Вы поняли в новом главное: в порой диком и страшном облике - животворный, способный к высочайшему взлету - дух.

Огромное благородство, подвиг самоотверженности понадобились от Вас для этого, и еще больший подвиг - для того чтобы, поняв это главное, перейти в иную эпоху, встретившую было Вас ураганным, противным ветром, - перейти, не потеряв себя, не изменив ни себе, ни единому принципу Человечности, ни родной России, той, которая во все времена и эпохи прошлого, настоящего и будущего - едина величием своего народа.

Не с покаянной (как многие лицемерно каявшиеся), а с гордо поднятой (потому что и не в чем Вам было каяться, - каяться надо было перед Вами) головой, свободная из свободных, смело и уверенно, - как мусульманский праведник, по волоску пророка идущий над бездной в рай, - вошли Вы в эпоху новую... Вошли победительницей. Позади Вас остался висячий, качающийся под ногами, но прочный мост через мироздание - мост на пути из забвения в грядущее...

И потому - стихи Отечественной войны. Потому - признательность к Вам тех, кто сражался и умирал за Родину, побеждая врага. Потому - злобные вопли тех, кто был источен бациллой приспособленчества, предательского равнодушия, обывательского эгослужения и кое-чего еще.

Я думаю, именно тогда Вы проникли в понимание всего - и ужасного, и величественного.

Вот из нелицеприятного, гордого, мудрого проникновения в суть ужасного и величественного, характеризующего нашу поразительную и многообещающую эпоху, и родилась, как я полагаю, "Поэма без героя", и Вы наверняка хорошо знаете, что Герой в этой поэме все-таки есть, этот Герой - Россия.

Оглавление

Часть первая. ПОИСКИ СЕБЯ 9

И нету праздного досуга... 9

Истоки 15

Ровесник века 18

Так начинают жить стихом 34

Память наполнится воздухом, ветром сырым... 44

Я вернулся в мой город, знакомый до слез 67

Памир-30 76

Памир-31 82

Памир 32, в который вклинивается... Мончетундра 89

Как делаются чудеса 92