Перед вызовами времени. Циклы модернизации и кризисы в Аргентине

В ряду неурегулированных проблем продолжала фигурировать задолженность Буэнос-Айреса странам – членам Парижского клуба [70] , в том числе: Германии – 2 113 млн, Японии – 1 414 млн, Испании – 629 млн, Италии – 516 млн, Нидерландам – 457 млн, США – 362 млн, Франции – 271 млн дол. Во всех случаях платежи не производились Аргентиной с 2002 г. Этот вопрос прочно вошел в повестку переговоров официальных аргентинских представителей с их западными партнерами. Так, во время встречи посла США в Буэнос-Айресе Эрла Уэйна с новым министром экономики Мартином Лусто в середине февраля 2008 г. американский дипломат прямо спросил, что аргентинские власти собираются предпринять в отношении задолженности Парижскому клубу. Ответ министра был абсолютно категоричен: «Аргентина хочет решить эту проблему, но не любой политической ценой»470. Речь, очевидно, шла о выработке приемлемых для Буэнос-Айреса условиях погашения и этого долга.

Между тем положение Аргентины на мировых финансовых рынках оставалось незавидным. В 2008 г., несмотря на то, что с момента дефолта прошло больше шести лет, аргентинские долговые инструменты, не участвовавшие в реструктуризации 2005 г., продолжали торговаться на рынке ценных бумаг (в среднем по цене 12 дол. за 100-долларовый номинал). Значительную их часть приобретали фонды-стервятники, чтобы впоследствии либо перепродать, либо предъявить аргентинскому государству в обмен на другие обязательства. Эти фонды и находившиеся под их влиянием «holdouts» не прекращали оказывать давление на Буэнос-Айрес.

Проблема «holdouts» и дефолтированный долг Парижскому клубу не позволяли Аргентине полностью и окончательно выйти из состояния дефолта и, следовательно, на приемлемых условиях пользоваться услугами международных финансовых рынков. А такая потребность сохранялась, главным образом, для покрытия платежей по суверенному долгу, объем которого вновь стал расти и в июне 2008 г. достиг 149,8 млрд дол. Буэнос-Айрес стал эмитировать долговые обязательства, которые мог размещать только на венесуэльском рынке благодаря сотрудничеству с У. Чавесом и под сравнительно высокие проценты (15 % годовых).

2 сентября 2008 г. К. Фернандес де Киршнер сделала заявление о планах Розового дома полностью и «одним махом» расплатиться с Парижским клубом. «Я подписала декрет, уполномочивающий министра экономики выплатить долг Парижскому клубу, используя свободно располагаемые резервы Центрального банка», – подчеркнула глава государства. При этом пояснили, что так называемые «свободно располагаемые» резервы ЦБ – это те, которые превышают средства, необходимые для обеспечения стабильности денежной массы. По имевшимся расчетам, на сентябрь месяц в распоряжении Центробанка находилось порядка 14,4 млрд дол. таких средств471. Этого было больше чем достаточно для полной ликвидации задолженности Парижскому клубу, объем которого аргентинские власти на тот момент оценивали в 6,7 млрд дол. Правда, сами члены Клуба озвучивали другую цифру – 7,9 млрд дол., но это, в конце концов, был предмет для конкретных обсуждений.

Заявление было положительно воспринято в международных финансовых кругах, поскольку свидетельствовало о готовности (и возможностях) Буэнос-Айреса окончательно нормализовать отношения с кредиторами. Однако жесткие коррективы в планы аргентинских властей внес разразившийся в 2008 г. мировой финансовый кризис, последствия которого дали о себе знать и в Аргентине (подробнее об этом будет сказано ниже). Правительство К. Фернандес де Киршнер сочло за благо притормозить выплату долгов, чтобы лучше разобраться в создавшейся ситуации и оценить возникшие риски.

Изучая возможности урегулирования отношений с кредиторами, Розовый дом не упускал из виду стратегическую задачу – укрепление финансового суверенитета страны. Правительство Аргентины приняло активное участие в развитии регионального кредитно-финансового сотрудничества. 9 декабря 2007 г. в Розовом доме состоялось подписание учредительных документов «Банка Юга» – многосторонней финансовой организации, созданной по инициативе Буэнос-Айреса и Каракаса семью государствами Южной Америки: Аргентиной, Боливией, Бразилией, Венесуэлой, Парагваем, Уругваем и Эквадором. Главной целью новой финансовой структуры (ее уставной капитал был определен в объеме 7 млрд дол.) было кредитование тех государственных и частных хозяйственных проектов, на которые отказывались выделять ресурсы другие международные банки и организации. Речь шла о создании межгосударственного регионального банка развития — новой формы интеграционного сотрудничества южноамериканских стран. Не случайно учредители ссылались на пример МАБР, но, как заявил министр экономики Бразилии Гидо Мантега, «в отличие от МАБР деятельность «Банка Юга» будет напрямую подчинена интересам государств Южной Америки»472.

Симптоматично, что для провозглашения решения о создании «Банка Юга» южноамериканские лидеры собрались в Буэнос-Айресе за один день до вступления в должность президента К. Фернандес де Киршнер. Тем самым было подчеркнуто признание инициативной роли и заслуг аргентинских властей в развитии регионального сотрудничества, а также продемонстрирована поддержка новой администрации, выразившей намерение продолжить курс Н. Киршнера.

Основные бюджетно-налоговые и валютно-финансовые компоненты новой экономической политики, обеспечившие значительную денежную суверенность аргентинского государства в посткризисный период (чего не было в течение десятилетий), имели не только макроэкономическую и модернизационную значимость. Была создана своего рода «подушка безопасности», благодаря чему в условиях международной финансовой турбулентности, начавшейся в связи с ипотечным кризисом в США, денежная система Аргентины оказалась более подготовленной (по сравнению с прошлыми временами) к непростым испытаниям, которым «с подачи Вашингтона» подверглись многие страны мира.