Перед вызовами времени. Циклы модернизации и кризисы в Аргентине

В начале 2004 г. правительство Н. Киршнера приняло Основные направления внешнеторговой политики Аргентины — документ, определивший цели и принципы развития внешнего сектора национальной экономики474. В нем, в частности, ставились следующие задачи:

♦ к 2008 г. удвоить объем товарного экспорта (что было выполнено);

♦ расширить предложение торгуемых товаров с высокой добавленной стоимостью;

♦ диверсифицировать рынки аргентинских внешних поставок за счет новых покупателей в Латинской Америке, США, Европе и Азии.

Здесь же формулировались базовые принципы «неодесаррольистской» внешнеторговой стратегии, принятой на вооружение правящими кругами страны:

♦ многополюсность или одновременное продвижение по различным географическим азимутам;

♦ взаимность (так называемый принцип «trade-off», предполагающий обязательный учет интересов партнера);

♦ тематический плюрализм (предложение самых разнообразных товаров и услуг, производимых в стране, с акцентом на нетрадиционные изделия);

♦ консистенция – опора на прочную теоретическую и экспертную базу при принятии решений в области мирохозяйственных связей;

♦ консенсус – обеспечение эффективного взаимодействия государства, бизнеса и академического сообщества, в том числе в рамках Совета по международной торговле и Консультативного совета гражданского общества, в состав которых вошло свыше 140 заинтересованных организаций (торговые палаты, университеты, профсоюзы, исследовательские центры);

♦ транспарентность, или максимальная открытость, позволяющая широко обсуждать все актуальные вопросы развития внешнеэкономических отношений.

Основополагающим макроэкономическим фактором роста экспорта стала политика поддержания конкурентоспособного обменного курса песо, что серьезно облегчило позиционирование национальных производителей на мировых товарных рынках. Но свою роль сыграли и другие обстоятельства. Факты говорят о том, что в посткризисный период государственная поддержка аргентинских экспортеров была основана не столько на «выборе победителей», сколько на снижении информационных и других издержек всего национального бизнес-сообщества при выходе предприятий на зарубежные рынки.

Компонентами новой модели стали конкретные инструменты реализации внешнеторговой политики. Один из них – организация правительственными структурами (МИД, министерство экономики) торговых миссий аргентинских предпринимателей за рубеж с целью установления прямых деловых контактов с потенциальными партнерами. Эти миссии показали свою эффективность, о чем свидетельствует их впечатляющий количественный рост: со 126 в 2003 г. до 750 в 2008 г.475 Сходную задачу решают торгово-промышленные выставки и приглашения иностранным импортерам посетить Аргентину и на месте ознакомиться с экспортными возможностями страны.

Существенное значение для частных экспортеров (особенно малых и средних компаний, только начинающих вывозить свою продукцию за границу) имеют профессиональные услуги правительственных экспертов, помогающих в составлении бизнес-планов и предоставляющих товаропроизводителям необходимую коммерческую и финансовую информацию о зарубежных рынках сбыта. Еще одна государственная программа нацелена на содействие в организации так называемых консорциумов экспортеров , объединяющих группы небольших предприятий, которые в одиночку не могут пробиться на внешние рынки. Нередко такие консорциумы создаются при сложившихся производственных кластерах, что повышает их шансы продвигать продукцию за рубеж. Успешные примеры такой практики легко встретить в полюсах концентрации производителей сельскохозяйственной техники, вина, фруктов, мебели, текстиля, обуви. Можно упомянуть и некоторые другие правительственные меры поддержки местных предпринимателей. Было принято решение субсидировать процентные ставки по кредитам малым и средним компаниям. При обычной рыночной стоимости кредита 15 % и выше власти обеспечивали фирмы, работающие на внутреннем рынке, кредитами под 10 % годовых, а экспортеров – ниже 7 %476. Свидетельством положительных изменений делового климата стал тот факт, что с каждым годом все большее количество предприятий, в первую очередь промышленных, выходили на международные рынки. В период 2003–2007 гг. число национальных компаний-экспортеров увеличилось на 4 тыс. и составило порядка 15 тыс. предприятий (в подавляющем большинстве – малые и средние фирмы), а количество стран, закупающих аргентинскую индустриальную продукцию, возросло со 158 до 19 4477.

Современная внешнеэкономическая стратегия Розового дома предусматривает активное использование механизмов многосторонних организаций и интеграционных группировок. Особое место в иерархии инструментов внешнеэкономической деятельности занимает участие Аргентины в ВТО. Это объясняется тем обстоятельством, что в мировой торговой системе в построении двусторонних альянсов Буэнос-Айрес до последнего времени заметно отставал от наиболее продвинутых в этом отношении латиноамериканских стран (например, от Мексики и Чили). В продвижении аргентинской продукции за рубеж большой вес приходится на фактор многосторонней либерализации торговли именно в рамках ВТО, ставшей для Аргентины важной переговорной площадкой по широкому кругу мирохозяйственных вопросов478.

В числе тем, представляющих приоритетный интерес для аргентинского бизнес-сообщества, уже в течение ряда лет фигурирует либерализация рынков сельскохозяйственных и продовольственных товаров в промышленно развитых странах – США, Евросоюзе, Японии и некоторых других. Эта проблема включает целый ряд сюжетов, по которым ведутся напряженные дискуссии: экспортные субсидии; адресная бюджетная поддержка местных сельхозпроизводителей («желтая» корзина); меры правительств по развитию инфраструктуры сельского хозяйства и стимулированию внутреннего спроса в виде различных форм господдержки («зеленая» корзина); выплаты, направленные на ограничение используемых угодий и сокращение производства («голубая» корзина). Являясь членом Кэрнской группы и Группы 20, Аргентина совместно с другими развивающимися государствами в рамках Дохийского раунда добилась согласия развитых держав на снижение внутренних дотаций и отмену с 2013 г. экспортных субсидий, что можно считать весомым дипломатическим успехом.

Но одновременно острый характер приобрели дискуссии по второй конфликтной проблеме – снижению таможенных пошлин на импорт промышленных товаров. В этом случае роли диаметрально поменялись: Аргентина и несколько наиболее развитых государств «третьего мира», объединенных в группу НАМА 11 (Бразилия, Египет, Индонезия, ЮАР и др.), вынуждены «отбивать атаки» стран Запада, требующих максимального открытия рынков индустриальной продукции. Позиция Буэнос-Айреса была неоднократно сформулирована на официальном уровне и сводится к тому, что в настоящее время «Аргентина находится в процессе реиндустриализации, и ей необходимо время для укрепления собственной промышленности»479. Аргентинские власти продолжали уделять внимание ходу переговоров и остро реагировали на все предложения, которые не коррелировали с линией Розового дома. Так, в феврале 2008 г. аргентинский МИД в письме генеральному секретарю ВТО Паскалю Лами пригрозил выйти из переговорного процесса, если в проекте вырабатываемого многостороннего соглашения позиция развивающихся стран не найдет должного отражения480. В критически настроенной аргентинской прессе ситуацию в ВТО назвали «диалогом глухих»481.

Противоречия между Аргентиной (и другими латиноамериканскими государствами) и Западом нашли свое отражение и в контексте рассмотрения вопроса о создании в 2005 г. Зоны свободной торговли Америк (AЛKA). Переговоры на эту тему с самого начала характеризовались существенными разногласиями в подходах к проведению континентальной торговой либерализации. Вашингтон выступал за единовременное подписание документа, который бы уделял значительное внимание вопросам защиты прав интеллектуальной собственности, а также либерализации сектора услуг. То есть тех областей, где США занимали доминирующие позиции. Со своей стороны латиноамериканские страны (ведомые Бразилией и Аргентиной) настаивали на приоритизации снижения торговых барьеров на сельскохозяйственную продукцию. Причем Бразилиа и Буэнос-Айрес предложили проводить переговоры по созданию зоны свободной торговли на разных уровнях. Так, предлагалось на континентальной платформе договориться о правилах происхождения товаров, на двусторонней основе заключать соглашения о свободной торговле, а ряд вопросов оставить для разрешения в рамках ВТО. Тем самым латиноамериканцы стремились использовать такой вариант «конкурентной либерализации», который был направлен, по мнению Я.Д. Лисоволика, «на максимизацию торговых уступок со стороны США»482. Понятно, что такой подход не устраивал вашингтонскую администрацию.

В результате возникших глубоких разногласий между Соединенными Штатами и большой группой латиноамериканских стран переговоры по созданию АЛКА стали напоминать противостояние между Севером и Югом в ходе Дохийского раунда в рамках ВТО. Это отчетливо проявилось на IV саммите Америк в аргентинском курортном городе Мардель-Плата в начале ноября 2005 г. Встреча руководителей 34 американских государств в том, что касалось либерализации торговли и создания АЛКА, закончилась неудачей из-за отказа Вашингтона пойти на значительное сокращение внутренних сельскохозяйственных субсидий. Вопрос о зоне свободной торговли от Аляски до Огненной Земли остался открытым (а может, и закрытым). Как заявил Н. Киршнер, «мы хотим справедливой интеграции, а не той, что выгодна самому большому участнику»483.

Процесс образования АЛКА осложнился и одновременными попытками интеграции между МЕРКОСУР и Европейским союзом. Латиноамериканские страны пытались использовать переговоры о создании зоны свободной торговли с Евросоюзом для получения уступок со стороны США. В частности, государственный секретарь по сельскому хозяйству Аргентины Мигель Кампос неоднократно заявлял, что договоренность между МЕРКОСУР и ЕС могла бы способствовать продвижению вперед в деле панамериканской интеграции. Бразильские власти, в свою очередь, предлагали сделать соглашение МЕРКОСУР – Евросоюз прототипом договора по АЛКА484. В результате ситуация еще больше осложнилась. Впрочем, следует заметить, что и в отношениях с ЕС не наблюдалось ощутимого прогресса. Планировавшееся на 2005 г. создание зоны свободной торговли МЕРКОСУР – Евросоюз не состоялось, и переговоры на эту тему были заморожены во многом по тем же причинам, по которым зашел в тупик проект АЛКА. «Европейский союз крайне заинтересован возобновить переговоры с МЕРКОСУР, но Бразилия и Аргентина тормозят подписание возможного соглашения, защищая чувствительные отрасли промышленности обоих государств», – констатировал в январе 2008 г. бывший аргентинский госсекретарь по торговле Марсело Регунага485.

Сталкиваясь с трудноразрешимыми проблемами в торгово-экономических отношениях с наиболее развитыми странами, аргентинские власти предприняли энергичные действия по расширению и углублению интеграционных процессов в Латинской Америке, в первую очередь в рамках МЕРКОСУР. Это было тем более необходимо, поскольку на рубеже веков члены данной группировки неоднократно нарушали принятые обязательства, вводя протекционистские ограничения в условиях ухудшения внешнеторговой конъюнктуры или нарушения внутриэ-кономического равновесия. В частности, аргентинский кризис 2001–2002 гг. сопровождался ростом протекционизма, что негативным образом повлияло на отношения между двумя лидерами МЕРКОСУР – Бразилией и Аргентиной. Определенное недовольство результатами своего участия в МЕРКОСУР неоднократно и на самом высоком уровне высказывали Парагвай и Уругвай, считавшие (и не без оснований), что главные дивиденды от интеграции получили их более крупные партнеры. В этой связи и Аргентина, и Бразилия были кровно заинтересованы в придании интеграционным процессам дополнительного динамизма.

Благодаря усилиям аргентинских и бразильских властей, МЕРКОСУР был сохранен, а экономическое сотрудничество между двумя странами получило новый импульс. По мнению ряда экспертов, МЕРКОСУР вплотную подошел к этапу перемен486. Определились новые сферы взаимодействия: принятие унифицированного таможенного кодекса и завершение формирования таможенного союза, производственная интеграция, сотрудничество в области энергетики, переход на местные валюты во вну-тризональной торговле. В посткризисный период ассоциированными членами МЕРКОСУР (наряду с Боливией и Чили) стали Колумбия, Перу и Эквадор, статус наблюдателя получила Мексика. Дальше всех пошла Венесуэла, начавшая процедуру превращения в полноправного члена объединения. Кроме того, с отдельными группировками арабских и африканских стран, а также с Египтом и Марокко были заключены рамочные соглашения о торговле, а с Индией – преференциальное торговое соглашение487. Документы о сотрудничестве были подписаны с Андским сообществом наций, что послужило сближению государств региона и облегчило создание в декабре 2004 г. Южноамериканского сообщества наций (ЮСН) [71] . В декабре 2007 г. произошло знаковое событие: состоялось подписание договора о свободной торговле между МЕРКОСУР и Израилем, которое было воспринято в деловых кругах как начало процесса более глубокой интеграции стран Южного конуса в систему мирохозяйственных связей488.

Указанные положительные подвижки не отменяют того факта, что МЕРКОСУР после почти двадцати лет своего существования продолжает быть незавершенной зоной свободной торговли и незавершенным таможенным союзом. Глубокими остаются внутренние диспропорции, периодически вспыхивают острые разногласия, сохраняется недовольство отдельных участников объединения. Все это – почва для пессимизма, для возникающих время от времени призывов чуть ли не «ликвидировать» эту группировку. Но все же думается, что будущее МЕРКОСУР в другом – в развитии и углублении интеграционных процессов и на такой основе в постепенном сближении хозяйственных интересов всех его членов.

Заметное «внешнеторговое оживление» местных производителей и усилия властей по стимулированию экспортных поставок развивались в условиях благоприятной мировой экономической конъюнктуры, когда цены на многие аргентинские товары на международных рынках пошли вверх. В первую очередь это коснулось продовольствия, углеводородного сырья, энергоносителей и горно-рудной продукции. Данное обстоятельство имело принципиальное значение, поскольку меняло негативную для Аргентины понижательную тенденцию 2000–2002 гг., когда цены на такие важные товары аргентинского экспорта, как соя, кукуруза, медь и некоторые другие, находились на низком уровне, что усугубило финансовые трудности кризисных лет (см. табл. 11.2).