Перед вызовами времени. Циклы модернизации и кризисы в Аргентине

Мировые потрясения заставили Розовый дом проанализировать сложившуюся ситуацию под углом зрения доминирующих трендов глобального развития. Президент Аргентины, писала газета «Кларин», «присоединилась к хору мировых лидеров, которые с сожалением говорили о глобальных эффектах неудачной экономической политики Соединенных Штатов»640. Выступая в ООН 23 сентября 2008 г., К. Фернандес де Киршнер обратила внимание на следующее обстоятельство. А именно: если предыдущие кризисы, сотрясавшие международную экономику в 1995–1999 гг. (мексиканский, азиатский, российский, бразильский), зарождались в развивающихся странах (на формирующихся рынках) и отсюда их названия – «эффект текилы», «эффект риса», «эффект водки», «эффект кайпириньи», то теперь спусковой крючок кризиса сработал в цитадели капитализма – Соединенных Штатах Америки. Это давало повод назвать его глобальные последствия «эффектом джаза». По мнению главы аргентинского правительства, кризис оттенил несостоятельность неолиберальных концепций снижения роли государства в экономической жизни. Имея в виду «пожарные меры» Вашингтона по спасению американской финансовой системы, К. Фернандес де Киршнер подчеркнула, что дирижизм и интервенционализм парадоксальным образом возродились в стране, «откуда нас заверяли в ненужности государства»641. Как отметил журнал «Нотисиас», «финансовый кризис превратил Уолл-стрит в кладбище догматических идеологий»642.

В данной связи приведем также мнение аргентинского историка и экономиста Марио Рапопорта. Ученый заметил: «Либеральный североамериканский капитализм трансформировался (какой парадокс!) в государственный капитализм в стиле бывшего СССР»643. От себя добавим, что серия банкротств и спираль дефолтов в американской экономике поставили под вопрос роль США как глобального финансового и хозяйственного стабилизатора.

Развивая идеи относительно причин очередных международных пертурбаций, президент Аргентины в качестве сущностной характеристики нового кризиса отметила его «чисто денежную» подоплеку, оторванность финансового сектора от реальной экономики. В этом она усмотрела «нарушение логики капиталистического развития», которая состоит в производстве материальных и духовных ценностей с целью их продажи и получения денег, а не в воспроизводстве самих денег как таковых. «Не может быть капитализма, который производит деньги, а не товары и услуги», – заявила госпожа президент644. Глава государства решительно выступила в защиту аргентинской модели развития и подтвердила такие ее основы, как конкурентоспособный курс песо и двойной профицит (внешнеторговый и бюджетный). В условиях, говорила она, когда «рушатся парадигмы», казавшиеся вечными, аргентинские власти оказались правы, подчеркивая необходимость укрепления активной хозяйственной роли государства и продолжения конструктивного взаимодействия власти, предпринимателей и организаций трудящихся645. Осуждение экономической политики Вашингтона стало составной частью общего критического дискурса Розового дома в адрес внешнеполитической стратегии администрации Дж. Буша. Так, выступая 22 сентября в Нью-Йорке в авторитетном Совете по внешней политике, К. Фернандес де Киршнер усмотрела причину многих международных проблем в одностороннем подходе Белого дома к кризисным ситуациям, в его контрпродуктивном нежелании следовать принципам многосторонности646.

Мировой кризис задел и Бразилию, что усугубило проблемы Аргентины. Многомиллиардные зарубежные инвестиции «побежали» с бразильского рынка, а местная денежная единица – реал – не выдержала давления и потеряла свыше 30 % своей стоимости, а по отношению к валюте США – 43 % (с 1,56 до 2,29 реала за 1 доллар). В известном смысле повторилась история 1999 г., когда резкая девальвация реала создала для аргентинской внешней торговли дополнительные трудности. Конечно, в нынешней ситуации Буэнос-Айрес располагал значительно большим «запасом финансово-экономической прочности», но события на мировых рынках и в соседней стране не могли не вселять в аргентинцев чувство тревоги. Тем более что и в самой Аргентине появились симптомы хозяйственных неурядиц, затронувшие системообразующие экономические субъекты – ведущие промышленные и сельскохозяйственные активы.