Перед зеркалом

Они стали приближаться к нам, громко ржать и улюлюкать. Беззубая подошла ближе всех и закричала: «Ну что, Рука, кого первой порежем? Зебру или фифу». «Зебру», – ответила девушка. Я посмотрела на картавую бандершу и поняла, что её лицо мне знакомо. Только одного человека я знала с таким необычным выговором, это была моя подружка из детского сада Ангелина Рукосуева. «Геля, это ты?» – закричала я. «Да», – вдруг растерянно ответила картавая девушка. «Не узнаешь? Я Маша Пирогова. Детский сад «Ромашка», помнишь?» – продолжила я. Рука вдруг выронила на пол остатки битой бутылки и бросилась мне на шею. Все замерли и не знали, что делать дальше. Когда радость встречи утихла, Геля представила меня своим подругам, я познакомила девчонок с Лелей. Беззубая снова стала ржать как лошадь, говоря при этом: «Вот умора, порезали бы сестру Руки». Оказывается, Геля всем и всегда обо мне рассказывала, называя сестрой. Хулиганки предложили уйти с дискотеки в общежитие, где жила Рука, чтобы поговорить и выпить за встречу. Историю про парней они придумали, просто обратили внимание на новых посетителей, заскучали и захотели повеселиться. Я удивилась подобному роду развлечений, но высказываться на этот счет не стала, поскольку всё еще радовалась тому, что осталась жива и невредима.

Здание общежития, в котором жила Геля, располагалось возле стадиона. Открыв окно в комнате, я услышала песни, звучавшие на дискотеке. Тогда я впервые посочувствовала жителям этого микрорайона, которые были вынуждены спать под этот грохот каждую пятницу. Хозяйка комнаты включила свет, и я смогла рассмотреть её жилище, лишенное лоска, роскоши и чистоты. Общий санузел связывал комнату Гели с комнатой больного старика. Я пошла помыть руки и ужаснулась цвету раковины и унитаза. Быстро ополоснув пальцы, мне пришлось изловчиться, чтобы воспользоваться унитазом, не прикасаясь к нему. Когда я вернулась, старенький стол был уже «накрыт». На нем стояла бутылка водки и банка соленых огурцов. Мы с Лелей пить отказались, попросили вскипятить чайник.

Подружки Гели сели за стол, стали пить и вспоминать, скольких дурочек напугали за этот вечер. Плоские тупые шутки новых знакомых меня стали быстро раздражать, но я улыбалась, чтобы никого не обидеть. Я хотела дождаться момента, когда смогу поговорить с Гелей по душам.

Только к утру девчонки устали и заснули. Леля «утухла» в кресле. Беззубая и две туповато-дебильноватые подружки развалились на стареньком диване. Геля предложила покурить на улице, чтобы никого не будить. Я набросила её куртку, пропахшую сигаретным дымом, и отправилась вслед за ней. Пока мы шли по длинному коридору общежития и спускались по лестнице, я вспомнила, как мы познакомились с Гелей.

Когда мне исполнилось пять лет, воспитательница детского сада «Ромашка» предупредила, что к нам скоро должна прийти новая девочка с необычным именем Ангелина. Детей попросили отнестись к новенькой дружелюбно.

Однажды утром я зашла в группу и увидела девочку, которая сидела на маленькой длинной скамейке в гардеробной возле своего шкафчика с одеждой и горько плакала. Её мама забыла взять с собой чистые сменные колготки, а по дороге в детский садик маленькая девочка описалась. Переодевать ребенка её мать отказалась и ушла. Стыдливая девочка побоялась обратиться к воспитателю за помощью, она просто сидела и плакала. Моей маме стало жалко несчастную и она, открыв мой шкафчик, отдала ей запасные колготы. Геля обрадовалась, поблагодарила меня и незнакомую женщину, оделась в чистое и побежала неумело стирать свои испачканные колготки. Вечером её мама, увидев чужое белье, влепила дочери пощечину и назвала ребенка воровкой. Я бросилась на помощь, стала плакать, убеждать в несправедливости, объяснять, что колготки были подарком. Женщина не унималась, она трясла Гелю, словно грушу, называя мерзавкой. У меня, рожденной в любви и заботе, эта картина вызвала настоящий шок. Значительно позже я узнала, что Ангелина родилась в семье с непростой историей.

Её отец был боевым офицером, участником войны в Афганистане, после которой он вернулся, лишенный глаза и ноги. Из армии его комиссовали, инвалидность не позволила устроиться на работу. Свое горе отец стал топить в стакане, пропивая всю свою немалую пенсию. Мать Ангелины, уставшая от пьяных рассказов мужа о войне и бездарности командования, вечера стала проводить вне дома, оставляя маленькую дочь на попечение нетрезвого отца, который души не чаял в своей красавице, называя её Ангелом. После очередного запоя отец нашел в доме бельевую веревку, умело сделал нужный узел и повесился у себя на кухне. Тело висящего отца нашла Геля, когда встала утром попить водички.