Перед зеркалом

Роксана спросила про мое самочувствие и протянула листок бумаги формата А4. Он был исписан каллиграфическим почерком. На вопрос «что это?», она ответила: «Воспоминания о твоей прошлой жизни». Роксана объяснила, что после введения меня в транс, она стала расспрашивать о моих видениях. По её словам, я внятно отвечала на вопросы. Тогда Роксана записала мои ответы на листок и предъявила как доказательство того, что сеанс прошел успешно.

Взволнованная предвкушением открытия всех тайн, я рассчиталась с Роксаной, поблагодарила за потраченное время, сложила листок в сумочку и отправилась домой.

Согласно записям, в прошлой жизни я была оперной певицей небольшого театра. По одежде и языку было понятно, что дело происходило в Италии полтора века назад. Я была замужем за состоятельным мужчиной, но крутила роман с молоденьким офицером, который был от меня без ума. Обманутый муж, узнав о моей неверности, убил изменницу выстрелом в шею…

От неожиданности я даже вскрикнула. Прочитав эти слова, я поняла, откуда во мне живет тяга к искусству, а родинка на шее подтверждала наличие смертельного выстрела. С трудом дождавшись возвращения мамы с работы, я начала разговор о карьере актрисы…

Мама просила отложить разговор на другой день, но, увидев мою настойчивость, покорно села на диван и принялась слушать мои доводы. Когда я объясняла про свои мечты, мама откровенно зевала, но, услышав о визите к гипнотизерше, моментально встрепенулась и потребовала все подробности этого мероприятия.

Когда мой рассказ был окончен, мама набрала полные легкие воздуха и стала кричать на меня, обвиняя в глупости и наивности. Первый раз в жизни я видела её такой разъяренной. Она утверждала, что эту Роксану зовут Зоей Андреевной, которая давно прославилась на весь город своими аферами. Она начинала с простой гадалки, потом в ход пустила хиромантию, следом экстрасенсорику, через время работу по снятию сглазов и лечению бесплодия, привороту и заговорам, ну а теперь занялась гипнозом. Мне были очень обидны мамины слова, и слезы невольно покатились по моим щекам. Я рассказала про теорию возникновения родимых пятен, утверждала, что моё пятно является подтверждением насильственной смерти в прошлой жизни, уверяла, что это не может быть простым совпадением. Мама схватилась за голову и заголосила: «Господи, да твоя родинка – это вовсе не знак, а небольшой шрам, который появился благодаря твоему распрекрасному папаше». «Этого не может быть!» – кричала я в ответ. Вдруг на пороге появился отец и удивленно спросил, что здесь происходит. «Расскажи, откуда у твоей оперной певицы шрам на шее?» – указывая на меня, спросила мама, обращаясь к отцу. Он немного помялся, потом стал объяснять, что всё давно зажило. «Говори!» – скомандовала мама.

«Доченька, это действительно была моя вина», – начал отец. Он объяснил, что когда нас с мамой выписали из роддома, в нашей старой квартире неожиданно отключили свет. Когда мама обрабатывала мне опрелости перед сном, отец держал свечку надо мной. Он хотел поцеловать меня в животик и случайно накапал расплавленный воск на нежную кожу шеи. Волдыри пришлось лечить несколько месяцев. Раны зажили, оставив причудливое пятнышко в форме клубнички…

«Но откуда Роксана знала про пятно», – вдруг закричала я, всё еще цепляясь за свою теорию. Мама снова глубоко вздохнула и спросила, в какой одежде я была на сеансе. Я оттянула футболку и сказала, что в этой. «Подойди к зеркалу, сама всё увидишь», – продолжила мама. Вырез действительно оголял моё пятно, которое было видно невооруженным глазом. От горечи и обиды я закрыла руками лицо и, зарыдав во весь голос, бросилась в свою комнату.

Через час мама постучалась в мою комнату и предложила спокойно поговорить. Я безвольно открыла дверь и снова вернулась на кровать, рухнув, словно подкошенная. Мама перестала кричать, она гладила меня по спине и говорила о будущей профессии, которая должна меня «кормить». Она рассказала, как в детстве мечтала стать геологом, но, осознав всю сложность этой профессии, послушав советы своей мамы, на всю жизнь связала себя с воспитанием детей, о чем никогда не жалела. Потом она вспомнила мечты папы, связанные исключительно с морем, но обстоятельства не позволили сбыться этим мечтам. Зато он каждый день был дома, растил любимую единственную дочь и стал счастливым человеком. Она утверждала, что видит во мне деловые качества, присущие адвокату, именно поэтому настаивала на получении достойной профессии. Вдруг мама замолчала и через мгновение спросила, от кого я набралась этой чуши и кто мне дал телефон аферистки. Элю я сдавать не стала, зная про горячий и суровый нрав мамы, наврала, что книжку взяла в библиотеке, а телефон нашла в объявлении, висящем на дереве в центре города. Мама больше пытать меня не стала и предложила вместе поужинать.