Передача лампы

Многие суфии, ставшие известными, были убиты. Тогда суфии полностью ушли в подполье. Чтобы сейчас найти суфийского мастера, вам понадобятся месяцы или даже годы. Пока вам не удастся встретить ученика мастера, и он не убедится в истинности вашего поиска истины — что вы не просто любопытствующий, не просто турист, который между прочим хочет увидеть, что представляет собой суфийская школа, что такое суфийские практики, — только тогда при помощи личного знакомства вы попадете в школу, под ответственность того человека, который приводит вас к мастеру. Это стало острой необходимостью, потому что ислам был беспощаден.

Иудеи убили одного Иисуса.

Ислам убил много Иисусов.

Увы, Гурджиев научился всему в исламских суфийских школах, поэтому он всегда оставался замкнутым; это стало неотъемлемой частью его существа: несколько учеников — и он удовлетворен.

Моя установка тотально отличается: на протяжении столетий мы стремились изменить нескольких человек; и несколько человек были изменены, но это не повлияло на человечество в целом. А пока человечество в целом не изменится в сознании, мы не сможем создать тысячи будд.

Один император в Китае построил храм десяти тысяч будд. В этом храме находятся десять тысяч статуй будд. Весь храм — ничего, кроме статуй, все стены. Все это количество и есть храм.

Я понимаю, что хотел сказать человек, построивший храм десяти тысяч будд. Для меня это не храм, а указание на то, что, пока мы не создадим тысячи будд по всему миру, этот мир так и будет испытывать неоправданные страдания, беспричинные муки, продолжит сам создавать себе проблемы — потому что вы не можете больше ничего создать. Пока ваши созидательные силы не будут направлены на более значимые цели, вы будете создавать друг другу проблемы.

Мы это уже видели: здесь были будды, были такие учителя, как Гурджиев, которые изменили качество небольшой группы, но это как положить чайную ложку сахара в океан — океан остается прежним, он и не заметит этот сахар. Он не станет сладким.

Очень несоразмерным было усилие для достижения просветления. Массы огромны, и время от времени один человек или несколько людей достигают его. Но это остается на периферии, а мир продолжает двигаться по привычному маршруту, как по прогорклому маслу.

Моя задача — создать как можно больше будд по всему миру; столько освещенных существ, сколько возможно, чтобы, даже если и возникнет желание меня уничтожить, это не имело значения, потому что будут тысячи других, которые будут делать ту же работу.

Невозможно представить, чтобы тысячи людей могли быть распяты. И даже если это случится, сам факт, что десять тысяч будд были распяты, возможно, будет чувствительной встряской для человечества — чтобы пробудить всех и они увидели, что они творят во сне, в забытьи.

Более того, времени мало, поэтому я не могу полагаться на старые неспешные методы. Это все равно что сегодня передвигаться на арбе. У Будды впереди было долгое будущее. У меня — нет.

Человечество каждую секунду подвергается опасности: если мы будем живы к концу этого века, это будет чудо.

Поэтому давление времени, опыт прошлого вынуждают меня пойти на риск и начать обрезать сами корни, которые мешают людям, и создать вокруг такое количество осознанных существ, что массы не смогут думать, что кто-то пытается подняться над ними. Таких тысячи… И они смогут вглядеться в их действия, их поведение, их любовь, их сострадание, их измененную жизнь… А будущее темно, там властвует смерть.

Мы должны использовать этот драматический этап. Мы должны подвести массы к четкому осознанию: «Ты можешь умереть в любой момент, ты можешь не проснуться завтра утром, поэтому ты не должен тратить время на пустяки. Делай что-то важное. Делай что-то, что поможет тебе соприкоснуться с вечностью. Чтобы, даже если весь мир умрет, это не имело значения. Хотя бы для тех, кто прикоснулся к вечности, — для них смерти нет».

И, возможно, если нам удастся создать тысячи людей… само явление может начать инициировать это и в других, потому что мы созданы похожими, мы связаны друг с другом. Нужна достаточно устойчивая среда, чтобы силы пробуждения закружились вокруг вас, как вихрь, и запустили этот процесс в вас.

Я не считаю, что это невозможно.

Это возможно.

Это нужно сделать возможным.

Мы живем в такое время, когда силы сна и силы пробуждения начинают вступать в завершающую стадию последней битвы; и в своей основе силы сна — какими бы значительными они ни были — слабы.

Может быть, что двадцать человек спят, а один пробудился; так вот тот один, пробужденный, гораздо сильнее тех двадцати, которые спят.

Массы спят, у них нет сил.

Мы должны произвести достаточно силы для пробуждения.

Время пришло. Если мы упустим его, возможно, что-то, ради чего вся природа и все существование трудились тысячелетиями, не сбудется. Но я не думаю, что оно может не сбыться.

Если существование хочет, чтобы люди превратились в божественную сверхрасу, то все ядерное оружие и все Рональды Рейганы просто не в счет.