Передача лампы

Но изначально мужчина был охотником. Женщина оставалась дома, а мужчина охотился повсеместно, проходя мили; иногда место охоты больше не давало еды, они должны были переселяться. Охотники вынуждены были постоянно перемещаться, потому что добыча стремилась уйти от охотников дальше. Именно женщина придумала земледелие — не мужчина. Теперь ты не можешь перетаскивать свои грядки с места на место, ты завяз, ты вынужден остаться здесь.

А у женщины есть причины оставаться на одном месте. Она станет матерью. Те девять месяцев, которые она вынашивает ребенка, она не может продолжать двигаться туда-сюда. У нее и без этого хватает забот.

Я не думаю, что мужчина смог бы вынашивать в животе ребенка на протяжении девяти месяцев. Он покончит с собой, вне всяких сомнений.

Женщина не может нормально питаться, пока внутри нее ребенок; ее тошнит, ей постоянно плохо, она лежит в постели. А когда ребенок рождается, ребенок слишком маленький — переезд из одного климата в другой, с одного места на другое не принесет ребенку пользы.

Земледелие против охоты — это был коренной вопрос, и земледелие перевесило охоту.

И кроме того, охота была отвратительна.

Женщина добрее, сострадательнее. Охота была чем-то уродливым, бесчувственным. Женщина — мать, и она знает: если ты убил мать, самку оленя, что случится с ее детьми? Ты убил львицу — что случится с ее львятами? Женщина была против охоты.

И, когда охота стала скудной и трудной, и бывали дни, когда приходилось голодать и затем добывать пищу, человек в конце концов решил в пользу земледелия. Но с земледелием все изменилось. Теперь палатки непригодны. Дома более долговечны.

Вот с этого момента и начался весь рост цивилизации. Теперь стали возможны школы, теперь стали возможны больницы. Появилось другое производство — промышленность, все стало возможно благодаря земледелию.

Но глубоко внутри мужчина остался охотником. Он не забыл радостей охоты. Он до сих пор хочет быть цыганом.

Но по твоему вопросу похоже, что мужчина хочет комфорта и чувствует, что в комфорте достичь просветления будет легче, а женщина хочет быть цыганкой, скорости реактивного самолета, она думает, что в таком постоянном вихре просветление случится проще. Никто не ошибается, никто не прав. Все зависит от личного чувства, типа, выбора.

Никогда не тратьте свое время на споры о таких вещах, как предпочтения. Просто примите: «Это то, что нравится тебе, это то, что нравится мне, и, к сожалению, нам нравится разное». Лучше закройте эту тему, а не обсуждайте.

И начинайте становиться просветленными!

Правильно, Гита?

Глава 40 В атмосфере празднования все правила устраняются

Ошо, говорят, когда Будда достиг просветления, вся Вселенная стала блаженной — цветы посыпались с неба, божества начали танцевать вокруг него. Сам Индра, король всех дэв, снизошел со сложенными ладонями и припал к стопам Будды. Деревья начали цвести, хотя не пришло их время, — все существование стало празднованием.

Хотя история, описывающая просветление Будды, — всего лишь поэзия, я полагаю, существование должно было наслаждаться и продолжает наслаждаться еще больше в твоем просветлении. Мне кажется, что в твоем лице все пробужденные существа прошлого орошают мудростью, любовью и состраданием эту истомленную, измученную планету в последнем драматическом усилии.

Ошо, что случилось, когда ты стал просветленным?

Явление просветления нельзя описать прозой. Проза слишком буднична. А явление просветления слишком поэтично.

Это предельная существующая в природе любовная история.

Проблема в том, как облечь в слова не выразимое словами.

Никакие деревья не цветут не в свое время. Никакие цветы не падают с неба. Никакие божества не танцуют вокруг просветленного. Но, тем не менее, все это правда. Это как будто деревья расцвели не в свое время. Помните об этом «как будто»: как будто боги танцевали вокруг просветленного, как будто все существование стало празднованием.

Оно становится празднованием, но это так тихо и спокойно, это так далеко от языка, что для описания этого нам приходится использовать воображаемые явления. Иными словами, деревья должны были бы цвести, хотя не время, — но они не цвели, должны были бы сыпаться цветы — но они не сыпались.