Передача лампы

У Чжуан-цзы, одного из самых парадоксальных, но и самых сильных мистиков, есть замечательная притча. Однажды утром он проснулся очень грустным. Ученики спросили его, что случилось. Он ответил: «Кое-что произошло, но я не думаю, что кто-нибудь из вас сможет мне помочь — но все же я расскажу вам; вы можете попробовать.

Ночью мне приснился сон, что я стал бабочкой». Все рассмеялись и сказали: «Не беспокойся. Это был лишь сон».

Чжуан-цзы сказал: «Сначала дослушайте до конца, это только половина. Сейчас я проснулся и хочу знать: может, это бабочка заснула и видит сон, что она Чжуан-цзы. Проблема в том, что я не знаю, я Чжуан-цзы, которому приснилось, что он бабочка, или бабочка, которой снится, что она Чжуан-цзы».

Все застыли в молчании. Логика подсказывала, что выхода нет. Первый ученик Чжуан-цзы, Ли-цзы, отсутствовал. Когда он пришел, все сидели в печали, и мастер сидел в печали. Он узнал у одного из учеников: «В чем дело? Что случилось?» Ученик рассказал ему все по порядку. Ли-цзы сказал: «Не волнуйтесь, я помогу ему».

Он подошел к Чжуан-цзы и выплеснул ему в глаза целое ведро холодной воды. И Чжуан-цзы сказал: «Совершенно верно, вот ответ. Но если бы тебя здесь не было… сегодня я потерялся. Теперь я знаю, что я Чжуан-цзы; не нужно приносить еще одно ведро, вода слишком холодная».

Ли-цзы сказал: «Когда меня нет, ты не должен ничего такого делать. Эти люди не понимают тебя. Они все растерялись, они все опечалились, потому что их мастер в печали, а все, что нужно, — это холодная вода, чтобы ты проснулся, кем бы ты ни был — бабочкой или Чжуан-цзы, неважно — очнись! От чего угодно: или от жизни бабочки, или от жизни Чжуан-цзы. Все, что нужно, — это очнуться! Кого заботит, кто ты? Нас заботит… твое бодрствование — вот что нас волнует».

Печаль, глубокая неудовлетворенность обычно не кажутся чем-то выдающимся, чем можно гордиться, но я говорю тебе, что этим можно гордиться. Оставайся в своей печали. Не пытайся сделать ее чем-то другим. Оставайся в своем ожидании — не пытайся предоставить ему объект.

Чистое ожидание притягивает предельное переживание, которое мы называем просветлением. Человек не должен идти к просветлению, как к цели.

Просветление приходит, когда ты становишься зрелым, это та зрелость, которая необходима.

На Западе это происходит со многими людьми, но они не знают этого, потому что Ли-цзы еще не добрался до Запада. Они в печали, в глубоком страдании; они ищут спасения в алкоголе, в наркотиках, в сексуальных извращениях — во всем этом они пытаются забыть о своей грусти. Они пытаются обозначить объект своего ожидания.

Возможно, они могут стать религиозными, могут начать поиски Бога; но помните: все, кто ожидает Бога, на самом деле ожидают Годо.

Я думал, что Годо должно быть немецким словом — оно звучит по-немецки. Оно бьет, как немецкое слово. Я думал, что оно должно быть немецким словом, означающим «Бог», и именно такой была основная идея пьесы «В ожидании Годо». Никто не видел Годо, никто не знает его. Двое ждут, но ждать непонятно чего — самая сложная вещь в мире.

Они все это выдумали сами… и помогали друг другу. Один говорит другому: «Я думаю, он уже на подходе».

Второй отвечает: «Я тоже так думаю. Уже поздно». И никто из них не знает, о ком они говорят, но никто не хочет спросить: «О ком ты говоришь?» — потому что оба боятся, что если поднять вопрос, то обнажится их ущербность — есть только ожидание, но ожидать некого, поэтому очень грустно.

Поэтому так лучше. И они продолжают разговаривать…

«Это неправильно, это невежливо — пообещать, а потом не прийти».

И, наконец, один из них встает и говорит: «Мне надоело это ожидание. Я пойду его искать — где он? Что мешает ему прийти?»

Другой говорит: «Куда ты идешь, оставляешь меня одного? Я иду с тобой».

Диалог начинается ни с чего, но оба увлечены им.

Поэтому я подумал, что это может быть только Бог. Я спросил моего саньясина из Германии, самого опытного саньясина из Германии, Харидаса: «Годо (Godot) — это по-немецки Бог?»

Он ответил: «Нет! По-немецки Бог — „Gott“».

Я сказал: «Еще лучше — „уже достиг“ (достигать — «get», «got»)! Вопрос ожидания не стоит. С Годо существует возможность ожидания. Бог — это далекая цель, но Gott…?» Только немцы его достигли. Ни у кого другого не хватит смелости это сказать.

Некоторые станут религиозными и начнут ожидать Gott(а). Некоторые начнут философствовать, что жизнь бессмысленна, что жизнь не что иное, как мука, что это тошнота. Прелесть в том, что Жан-Поль Сартр, который постоянно говорил: «Жизнь бессмысленна, она лишь тоска, мука, тошнота», — он и книгу написал, которая называется «Тошнота», — прожил долгую жизнь. Зачем продолжать жить, если жизнь — всего лишь тошнота, зачем писать об этом книгу? Если она бессмысленна, зачем спорить об этом? Получать за это Нобелевскую премию?