Передача лампы

У Лин-чи, великого дзен-мастера, было много учеников, и один раз он дал им известный коан «Звук хлопка одной ладони», чтобы они медитировали над ним и искали ответ.

Один ученик был очень наивным. Он приходил каждый день, чтобы дать ответ — любой, приходивший ему в голову. Он был таким простым, таким непосредственным. Сидя с закрытыми глазами, ученик думал: «Хлопок одной ладони… звук. Это, должно быть, ветер, шумящий в соснах. Он рождает прекрасный звук». И он бежал к мастеру — он нашел ответ.

А мастер говорил: «Нужно еще немного подумать. Мне кажется, ты слишком спешишь. Многие ученики получили коан, прошли месяцы, но никто, кроме тебя, не приходил с ответом. Каждое утро я тебя жду. А ты приходишь со всякой ерундой. Как же связан звук хлопка одной ладони с ветром, шелестящим в соснах? Исчезни! И не повторяй таких ошибок».

Но он был таким наивным. И приходил снова. Следующим утром, сидя в тишине, он слышал… далекое кукование кукушки. Он воскликнул: «Я понял! Теперь этот старик не скажет мне „исчезни“». И он приходил снова.

Это продолжалось два или три месяца, и, наконец, однажды, когда ученик пришел очень довольный — он снова что-то нашел, — мастер сказал: «Не говори ничего, я вижу, что ты не можешь услышать звук хлопка одной ладони. По опыту этих трех месяцев я знаю, что ты сейчас скажешь. Я должен кое-что сделать».

Мастер был сильным мужчиной. Он поднял ученика — они были на третьем этаже — и выбросил его из окна. Он упал на камни, получил многочисленные переломы. А мастер следом за ним выпрыгнул из того же окна, подошел, наклонился и спросил: «Ты это слышал?»

И в первый раз ученик ощутил тишину. Чего еще можно было ожидать в такой ситуации? Мастер так неожиданно выбросил его из окна! Ученик привык к тому, что он должен исчезнуть, но это было абсолютно новое ощущение. Его ум не мог работать… И эти многочисленные переломы, и он, лежащий на камнях, и мастер, спрашивающий: «Ты это услышал?»

Он прикоснулся к стопам мастера. Он сказал: «Это звук? Как бы я справился, если бы ты не помог мне? Я бы никогда не додумался выпрыгнуть из окна трехэтажного здания на камни и получить многочисленные переломы; но это потрясающе — тишина. Все слова исчезли. Теперь я знаю, ты говорил не мне исчезнуть, ты говорил моему уму исчезнуть. Я тебя замучил! Но я это услышал».

И мастер понял, что он это услышал.

Но если вы сотворите подобное в наши дни, то очутитесь на скамье подсудимых. Человек не услышит звук хлопка одной ладони, он побежит прямо в полицейский участок со словами: «Этот мастер не мастер, а убийца». И очень скоро мастер окажется в тюрьме. И мастер никакому судье не сможет объяснить, почему так произошло. Что он скажет?

Судья скажет: «Во-первых, ты требуешь абсурдных и глупых вещей, как звук хлопка одной ладони!» Ведь этому нет логического объяснения. «Во-вторых, ты скинул этого беднягу с третьего этажа, и у тебя хватило смелости спросить его: „Ты это услышал?“ Ты почти убил его».

В наше время это не сработает. Простоты, наивности больше нет. Мастер не сможет сделать такую вещь, даже если он увидит, что это поможет, что это незамедлительно приведет вас к осознанности; но все же он не сможет это сделать, потому что это незаконно, преступно; и, вместо того, чтобы вы стали просветленным, на него наденут наручники. И он не сможет отстоять себя перед судом.

Времена были иные, люди были иные. Это было детство человечества. В той невинности было невозможно не стать просветленным, если вы желали этого; достаточно страстного желания — и вы встречали нужного человека: они были везде, по всей Земле.

Теперь они исчезли. Их методы теперь неуместны. Человечество пришло к зрелости, и оно приобрело определенную зрелость, но потеряло что-то гораздо более ценное — и это невинность.

Встречается зрелость, которая растет в невинности, но это совершенно не то. Ту зрелость, которую человек приобретает в наше время, он приобретает вместо невинности: он становится хитрее, умнее — не разумнее.

У другого мастера был большой монастырь и кошка. И в монастыре были два крыла — правое и левое. Посередине находилось жилище мастера. И там жили тысяча саньясинов: пятьсот на одной стороне и пятьсот — на другой. Все любили кошку мастера. Однажды его не было; когда он вернулся домой, то обнаружил великий шум: оба крыла утверждали, что кошка их. И разгорелся спор.

Пришел мастер. Они затихли. Мастер взял свой меч, созвал всех монахов и сказал им: «Если вы сможете сказать или сделать что-то, что покажет вашу осознанность, жизнь кошки будет спасена; иначе я разрублю ее пополам, и одна половина достанется правому крылу, а другая — левому, чтобы больше не было конфликта». Наступила полная тишина. Никто не ожидал такого поворота событий, и никто не мог найти слов или любого другого способа, чтобы показать свою осознанность.