Передача лампы

Есть старинная египетская поговорка: «Мастер появляется тогда, когда ученик готов». В ней заложен глубокий смысл. Все появляется только тогда, когда вы к этому готовы. Невозможно ничего получить, прежде чем для этого придет время, и не нужно впустую напрягаться: это принесет лишь неудачу, разочарование и может отбить всякое желание продолжать поиск.

Поэтому определи, какая нужна атмосфера, и создай ее. Даже без твоего ведома я пытаюсь создать атмосферу, в которой осознанность появится сама по себе — а когда она приходит сама по себе, это такое прекрасное переживание, такой подарок от неизведанного, что человек наполняется благодарностью к существованию.

И эта благодарность — единственная молитва, которую я считаю религиозной.

Ошо, ты говорил о скрытых сокровищах, хранящихся в суперсознательном. Есть ли сокровища в бессознательном или это просто ящик Пандоры, полный страданий? Иногда я чувствую, что подавляю счастье точно так же, как подавляю негативные эмоции.

Сокровища есть только в суперсознательном. Бессознательное — это ящик Пандоры. И если иногда ты подавляешь счастье, значит, что-то не так с этим счастьем; иначе зачем тебе его подавлять? В нем могут быть какие-то ненадлежащие включения.

Сама попытка подавить его указывает на то, что ты видишь в нем что-то неподобающее. Но ты можешь вытеснить это только в бессознательное.

Поэтому прежде всего посмотрите, нет ли в вашем счастье чего-то несоответствующего. Возможно, вы счастливы, потому что кто-то страдает; возможно, вы счастливы, потому что другие несчастны. Должна быть какая-то причина, по которой оно неуместно. Сначала счастье становится неправильным. Когда оно движется в бессознательное, наполненное мусором, зловонием, все эти отбросы подталкивают его туда. И если вы захотите вернуть его, вы не найдете его таким же; это будет вовсе не счастье. Возможно, с самого начала оно им и не было. Но стоит его вытеснить в бессознательное, как само бессознательное изменит его.

Бессознательное настолько обширно, настолько объемно и настолько могущественно, что маленькое счастье будет раздавлено им. Оно больше не будет счастьем.

Поэтому никогда не подавляйте счастье. Если вы хотите подавлять, подавляйте несчастья, подавляйте свои страдания. Если это стало привычкой и вы не можете не подавлять, подавляйте что-то неправильное. Но не подавляйте того, чем можно наслаждаться.

Счастьем нужно наслаждаться.

Я рассказывал вам историю об одном из моих учителей. Он был ученым в области санскрита, а выглядел очень забавно: очень толстый, с круглым лицом — и носил старинный головной убор, сафу. Она очень длинная, и голова в ней выглядит очень большой: это почти тридцать шесть ярдов ткани, которую человек наматывает и наматывает на голову, из-за чего она становится все больше и больше. Но он был очень простодушным, простофилей. По-индийски «простодушный» — bhole, поэтому мы называли его «Бхолэ Баба». И когда он приходил, чтобы завести его, достаточно было написать на доске «Бхолэ Баба». И он буквально сходил с ума: бросал стул и говорил: «Я не собираюсь работать с этим классом». Он кричал и выходил из себя, а нам всем это нравилось, потому что он никогда не спрашивал, кто это написал. В этом была вся прелесть: он никогда не спрашивал, кто это написал, и никогда никого за это не наказывал.

Кроме того, у нас были с собой маленькие камешки, и, когда он начинал стирать эту надпись с доски, мы бросали камешки ему в спину. А он говорил: «Сейчас-сейчас! Вот только закончу». Но он не пытался выяснить, кто кидал камешки.

Он умер. Мне было, наверное, не больше девяти или десяти. И я пошел со своим отцом. Он лежал мертвый, одетый, как и всегда. Увидев его одежду, я почти было засмеялся, но мой отец держал меня за руку и, сжав ее, сказал: «Тихо!» Еще дома он взял с меня слово, что я ничего не буду делать.

И я обещал ему. Поэтому выполнил свое обещание. Но было трудно сдержаться, видя его мертвым все в том же головном уборе в тридцать шесть ярдов.

А затем вышла его жена и вдруг бросилась к нему со словами: «О, мой Бхолэ Баба!» Это было выше моих сил! Она постоянно слышала, как мы дразним его «Бхолэ Баба», мы писали на его двери «Бхолэ Баба», а он стирал эту надпись. Когда мы проходили мимо, мы кричали: «Бхолэ Баба!» А его жена иногда злилась. Она говорила: «Вы будете удовлетворены, только когда он умрет». Но это «Бхолэ Баба» поселилось и в ее уме, потому что она слышала это тысячи раз. И это было настолько удачным описанием человека, что я сжал отцовскую руку и рассмеялся.

Он очень рассердился. Он отвел меня в сторону и сказал: «Ты же мне обещал».