Передай мне соус

В ту ночь он работал, как всегда. У него должно быть открыто до двенадцати, но в ту ночь он закрыл дверь в девять, сидел и слушал радио. В полночь прилег на кушетку. Иногда по ночам ему звонят, как правило, водители, которым нужен бензин. Он выходит и заправляет машины.

— Дальше, — подгонял ее я.

— Дальше уже почти нечего рассказывать. Утром шестого числа, примерно в четверть седьмого, я зашла в гараж, чтобы, как всегда, отправиться с ним завтракать… Он явно меня не ждал.

— Вы хотите сказать, что там была, другая женщина?

— Другая женщина была там раньше меня.

— Как вы узнали об этом?

— Да есть такие признаки, которые женщина безошибочно угадывает…

— Можете мне рассказать о некоторых?

— О некоторых?.. — подумав, протянула она. — Он не вымыл чашки от кофе, на одной из них была губная помада. Там есть раковина и горячая вода. Том обычно бреется в четверть восьмого, когда уходит с работы, чтобы быть чисто выбритым ко времени завтрака. На этот раз помада была и на зеркале, перед которым он брился.

— То есть как это?

— Она, видимо, приводила себя в порядок перед маленьким зеркальцем для бритья, и на нем остались следы.

Как можно оставить помаду на зеркале для бритья?

— А вы знаете, как женщина красит губы? Она мажет губы помадой, а потом мизинцем слегка размазывает ее по губам.

— Продолжайте!

— Ну и на зеркальце остались следы ее мизинца, когда она стала перед уходом рассматривать, все ли в порядке с ее лицом.

— Очень интересно! Что же стало с зеркальцем?

— Я взяла его с собой.

— И где оно сейчас?

Она пересекла комнату, открыла ящик и вынула из маленькой сумочки круглое двустороннее зеркальце для бритья, — они продаются во всех аптеках, дешевые, с металлической ручкой: с одной стороны обыкновенное зеркало, с другой — увеличительное. След от мизинца был на увеличительном зеркале, а еще в двух местах я нашел след от безымянного пальца и бокового изгиба руки. Еще один след был не таким четким, но все же его можно было идентифицировать.

Я попросил у Эдит липкую ленту. Она принесла. Я отрезал несколько кусков прозрачного скотча и приложил к отпечаткам на стекле. Она очень удивилась.

— Напишите на ленте свои инициалы и поставьте дату, — сказал я.

Она написала.

— Это сохранит отпечатки, они не смажутся. Просто чудо, что они остались целы, когда зеркало лежало у вас в сумочке. А как вы догадались взять у него это зеркало?

— Том не знает, что я его взяла. Я ему сразу сказала, что у него там была женщина. Он вначале отпирался, потом стал говорить, что она не входила в гараж и ждала его в дверях, пока он одевался. Якобы он сварил себе кофе, и она тоже попросила, он налил и отнес ей к дверям, потом она выпила и вернула ему пустую чашку, и он поставил ее на стол…

— И что?

— Ну, пока он рассказывал мне эту сказку, я взяла зеркало как доказательство того, что он врет, и незаметно положила в сумочку.

— Что потом?

— Потом мы начали с ним ссориться, я сказала, что с меня довольно вранья, что, когда он научится говорить правду, пусть тогда меня поищет. Сказала еще, что я с ним больше не желаю иметь ничего общего. В тот момент я так искренне хотела этого!

— И как же вы поступили дальше?

— Вышла на дорогу и попыталась найти попутчика до Сентрал-Крик. Меня подвезли до ресторана. Дороти Леннокс сама убирала со столиков, она приехала накануне ночью. На дорогах было много рыболовов, ресторан переполнен, Попе не справлялся одновременно на кухне и с обслуживанием.

— А дальше?

— Дальше мне предложили работу, и я согласилась, надеясь, что Том не скоро узнает, что я работаю официанткой, хотя этот ресторанчик не так уж далеко от гаража. Он мог прийти сюда однажды вечером и при этом не потерять работы, а если бы он меня хорошенько попросил, я бы его простила. Так у нас уже бывало: он изменял, иногда я его ловила на этом, иногда нет…

Обычно я чувствую, когда он начинает мне изменять, каждая женщина это чувствует.

— Он всегда отказывался, говорил неправду?

— Всегда.

— И после этого вы ссорились, и вы от него уходили?

— Раньше никогда не уходила. Обычно после очередной ссоры я старалась его припугнуть и грозилась уйти.

Потом мы мирились, он обещал, что это больше никогда не повторится. Женщины — его слабость. Я это знаю.

И он это знает. Том очень эмоциональный человек. Он пока еще не остепенился, но у него доброе сердце. Он хороший парень. Так уж случилось, мистер Лэм, он у меня в крови, и мне от этого чувства не избавиться.

— Самое безопасное для вас место — в этой квартире, — сказал я, поднимаясь. — Вам надо забыть, что вы меня когда-нибудь видели, а я забуду, что видел вас. Что бы ни случилось, помните, вы должны оставаться здесь и только здесь. Что бы вы ни слышали, кто бы ни пытался нагнать на вас панику.

— Не будет ли лучше, если…

— Будет просто ужасно, — перебил я. — Вы не представляете, какие они могут выдвинуть против вас обвинения. Ваш уход из ресторана — улика против вас. Вам надо оставаться здесь. Ваша версия: вы просто поссорились с вашим приятелем и ушли из ресторана, в котором работали… Что вы потом сделали? Попросили вас подвезти?