Передай привет небесам

Соперники начали сходиться, но теперь Оласьело поменял стойку, рассчитывая нанести нокаутирующий удар слева, вероятно, оттого, что, вложившись в правый удар, он потянул мышцу. Но начинать атаку ему все равно надо было поврежденной рукой. Кубинец выкинул джеб, короткий, даже не рассчитывая достать соперника, но дал мгновение Алексею, подставив правый бок. Метелин пробил по печени дважды, а потом еще раз по подставленной руке… А добавил апперкот. Увидев упавшего на спину кубинца, отправился в свой угол, не дожидаясь жеста судьи, понимая, что бой закончился… Но Оласьело с трудом все же поднялся. Каждое движение причиняло ему боль: он даже вдохнуть не мог. Алексей поднял голову и посмотрел на огромный экран. До конца раунда осталось три секунды. А это значит, что рефери продолжит бой. Так оно и случилось. Оласьело сразу отступил в угол, закрываясь от возможной атаки. Алексей подошел, негромко ведя обратный отчет:

– Три… два… один…

И не ударил. Но зал не оценил его благородства. Начался свист. Метелин вернулся в свой угол, не стал садиться на стул.

– Что с тобой, Леша? – шепотом удивился Альберт Иванович. – С каких пор ты стал таким гуманистом?

– Они сейчас выбросят полотенце, – объяснил Метелин, – я парню печень реально пробил.

– Ага, – возмутился Кирилл, – щаз-з-з! Добивать надо было чемпиона!

Прозвучал гонг, возвещая о начале девятого раунда. Алексей приблизился к сопернику и увидел в его глазах… не страх, не обреченность, а злость от того, что у него ничего не получается. Но двигаться быстро он уже не мог и бить сильно – тоже. Он задыхался.

– Тебе не победить, – выдохнул он, – не надейся.

– Adios! Saluda a cielo![57]

Ударил прямым в голову. От этого удара кубинец ушел вправо и нарвался на левой боковой, не успев подставить перчатку. И по тому, как падал соперник, как ударился головой о настил, как раскинул руки, Метелин понял, что бой закончился. Рефери даже не стал открывать счет, просто выкинул в стороны обе руки, давая понять, что останавливает поединок. Леша шел в угол, на ходу снимая перчатки, смотрел, как прыгает и орет Кирилл, как прикрыл руками лицо его старый тренер, как бежит к рингу Даниил Матвеевич, разворачивая на бегу российский флаг.

Алексей поднял руки, приветствуя беснующихся зрителей. Потом посмотрел, как пытаются поднять Оласьело, и наклонился к Гусеву.

– Все нормально было, Альберт Иванович?

– Какое там нормально? – закричал тот. – Ты зачем весь этот цирк устроил? Зачем падал? К чему вообще эти кривлянья?

Но тут же обнял и прижал к себе воспитанника.

– Ты молодец, Леша!

Глава седьмая

Он сидел за столом, на котором лежали четыре пояса чемпионов мира. Вокруг стола бесновалась толпа людей, которые прыгали и обнимались, что-то орали и мешали разговаривать по телефону. Хлопали пробки открываемого шампанского, да еще Виктория приставала с какой-то примочкой для распухшей скулы.

– …Я так кричала, – рассказывала Оля, – но другие еще громче. В столовой сломали два стула. Коленька всех успокаивал, говорил: «Зачем так кричать, если мы все равно победим?» А когда ты упал в восьмом раунде, все орали: «Вставай, Леша!» Сейчас пьем шампанское, то есть все пьют шампанское, а я минералку…

– Здесь тоже все пьют шампанское, кроме меня. Боюсь, что до утра не отпустят.

– А когда комментатор сказал, что ты отсидел двенадцать лет по недоказанному обвинению, все здесь молчали.

– Так и сказал? – не поверил Метелин.

Обернулся к толпе и крикнул:

– Всем молчать!

Толпа успокоилась, и тогда Алексей спросил:

– Кто слил телевидению про мою судимость?

Он обвел взглядом людей и остановил его на главном менеджере.

– Я рассказал, – признался Даниил Матвеевич, – но и так все знают про судимость, вот я и попросил, чтобы сообщили народу правду. Пусть теперь прокуратура проверяет законность приговора.

– Ну ладно, – махнул рукой Метелин, – продолжайте радоваться.

И снова стало шумно, как будто с пульта включили звук.

Потом позвонил полковник Шаповалов, сообщивший, что в колонии с его разрешения произошло массовое нарушение режима: все осужденные и все инспекторы по режиму собрались в столовой и смотрели трансляцию. Все обнимались, невзирая на разную форму одежды. Теперь в спальных помещениях отмечают нашу победу, о чем заранее предупредил уважаемый контингентом осужденный, пообещавший, что утром все выйдут на работу – даже те, кто косил от нее весь срок.

– Кстати, наш разговор записывается, – предупредил полковник, – мною записывается, так что, Алексей, скажи что-нибудь осужденным для поддержки их морального, так сказать, духа. А я им это твое обращение с утра по трансляции прогоню.

– Уважаемые воры и мужики, – произнес Метелин, – чего говорить, не знаю, вы сами все видели. А на свободе хорошо – цените ее. У меня, кстати, скоро сын родится. Так что пожелайте ему, чтобы не видел небо в клеточку. И за кубинца чарку опрокиньте – он мужик правильный, только под замес попал. И еще: бросайте курить! А шмаль – так вообще дело гнилое. Ну, все вроде. Не кашляйте!