Передовая начиналась в цехе

Летом 1942 года «Красный Октябрь» остался единственным металлургическим предприятием на юге страны. О том, как возросло значение каждой его мартеновской печи, говорят такие данные: если в начале войны выплавка стали здесь составляла 4 процента всего производства стали в стране, то к декабрю при тех же мощностях цехов она достигла 9 процентов[11]. Подобный резкий сдвиг в показателях был связан с тем, что война вывела из строя крупные предприятия, находившиеся в западных областях страны.

Одной из самых сложных задач, стоявших перед металлургами, было производство шарикоподшипниковой стали. С С. П. Сорокиным мы встретились в музее завода. Один из его стендов рассказывает о том, что, будучи учащимся ФЗО, Семен Сорокин сделал макет листопрокатного стана и отправил его в подарок съезду комсомола. С тех пор вся жизнь его была отдана делу, которое он выбрал еще подростком. С. П. Сорокин стал одним из лучших специалистов предприятия. В 1942 году работал начальником мартеновского цеха. Семен Павлович рассказывал:

— Мы получили задание — дать шарикоподшипниковую сталь. Дело новое, необычное. До тех пор мы знали, что шарикоподшипниковую сталь варили в электропечах. Нам нужно было пойти на смелый эксперимент — освоить плавку в мартенах. Фронт требовал, и металлурги взялись за решение сложной технической проблемы. Все понимали, что освоение производства шарикоподшипниковой стали будет отличным вкладом в дело обороны: мартеновские печи были значительно емче электропечей. Приходилось и учиться и учить. По существу, металлурги в те дни должны были показать свою профессиональную подготовку, высокую культуру производства, способность к творчеству.

Помню, как шла первая плавка. Были тщательно подготовлены все расчеты. Однако многое зависело и от искусства металлургов. У нас в цехе работал опытный мастер Ф. Е. Пономарев. Его смена выпускала первые тонны шарикоподшипниковой стали. К инженерным расчетам прибавилось высокое рабочее мастерство. Получив первые пробы, работники химической лаборатории дали заключение: сталь отвечает всем требованиям этой марки. Вскоре такие плавки уже были на заводе обычными. На многие боевые машины поставили подшипники из нашего металла…

Рабочих называли солдатами тыла. И это верно. В авангарде соревнования за досрочное выполнение оборонных заданий шли ударные фронтовые бригады. Одну из них возглавлял сталевар Иван Прохорович Алешкин. Как и многие другие рабочие, он приехал сюда из деревни. Был подручным сталевара, перенимал опыт старых мастеров. К началу войны более десяти лет проработал сталеваром на одной и той же мартеновской печи. Его имя в те годы обошло многие газеты. И. П. Алешкин добился съема стали до восьми тонн с квадратного метра пода печи. Таких высоких показателей не знали лучшие металлурги Европы. И. П. Алешкин вместе с другими сталеварами завода из года в год соревновался за выпуск скоростных плавок.

Вся жизнь Алешкина прошла в заводском поселке «Красного Октября». Мы разговаривали с ним в уютном доме, с порога которого видны трубы мартенов. Иван Прохорович рассказывал о том, как работали металлурги летом 1942 года:

— Наша бригада была фронтовая. На горячем производстве, как мы говорили, у мартеновской печи сталевар и его подручные работали по двенадцати часов. Это от гудка до гудка. На самом же деле трудились дольше. Своими силами сталевары расчищали завалы у печи. Эту работу обычно выполняли канавные, но многих взяли на фронт. Все плавки шли на оборону. Мы плавили сталь для снарядов, противотанковых надолб, касок. Но больше всего металла шло для танковой брони, то были самые сложные плавки. У нас тогда не было современных приборов. Плавку вели по опыту, по чутью. Каждый из нас знал: оборонным заводам металл нужен как хлеб. Как дать больше стали? Мы старались сокращать сроки плавок. Довели их до 5–6 часов. Опыт скоростных плавок на заводе был большой. Когда взяли на фронт одного из подручных нашей бригады, стали работать втроем — Федор Максимович Елхов, Федор Иванович Дерегузов и я. Так втроем работали до начала боев в Сталинграде. Однажды военпред пригласил меня на полигон, где испытывался прокат из броневой стали. Легко и радостно было на сердце, когда я увидел на испытаниях крепость нашей стали…

Героический труд краснооктябрьцев обеспечил высокую производительность: с начала войны одна треть всех плавок на заводе были скоростными. К январю 1942 года завод не только выполнил напряженную программу военного времени, но и дал сверх плана 2415 тонн стали[12].

Фронт требовал, и металлурги осваивали выпуск боевой техники. И. А. Гудков был в то время начальником цеха водонефтеснабжения. Сын крестьянина Тамбовской губернии, он начал учебу в церковноприходской школе. Советская власть открыла дорогу к образованию. Он стал инженером. На «Красный Октябрь» приехал в начале 30-х годов. С тех пор трудился здесь. Иван Алексеевич говорил: