Передряга

Первый оказался хлыщеватым парнем лет двадцати восьми. Одет он был дорого, но безвкусно. Галстук не в тон, рубашка тоже. Длинные волосы стянуты на затылке хвостиком. Пухлые губы кривила ухмылка, и сложно было понять, что она выражает. То ли пренебрежение, то ли тщательно скрываемый страх. Держался молодой показушно-независимо.

Фамилия второго посетителя была Олялин. Возраст его приближался к пятидесяти. Крупный, кряжистый, словно медведь, с тяжелым, грубым лицом и багровой апоплексической шеей, он напоминал мощный вековой дуб. Поджатые губы и слегка выпяченная челюсть говорили о несносном характере. Маленькие глазки все время двигались, пытливо изучая собеседника и выхватывая детали обстановки. У Олялина были узловатые, крепкие руки борца, покатые плечи штангиста и кривой, сломанный нос боксера.

Он, тяжело отдуваясь, опустился в кресло, заполнив его необъятным телом. Кресло жалобно заскрипело под многопудовой тяжестью.

— Ты знаешь, зачем я тебя пригласил, — пробормотал Константин Георгиевич, поглядывая на Олялина. Тот кивнул. В компании хозяина он вообще предпочитал отмалчиваться либо отделываться односложными ответами. — Хорошо. Ты нашел исполнителей для моего поручения? — И снова молчаливый кивок. — Люди надежные? — Кивок. — Ты за них ручаешься?

— Я вместе с ними работал, — медленно произнёс Олялин. Казалось, он мучительно вспоминает каждое слово. — Это профессионалы… высокого класса. И главное, не связаны с этими… бл… уголовниками. Они всё сделают.

— Отлично. Ты уверен, что эти люди сработают без засветки?

Олялин задышал тяжело. Подобный вопрос, не исходи он от босса, был бы воспринят как оскорбление. Теперь же здоровяк только нахмурился и каменно взглянул на хозяина кабинета. Тот улыбнулся скупо.

— Понял, понял. Хорошо. Скажи им, пусть подготовятся. Когда наступит время, я скажу.

Кивок.

— Всё. Иди. Если заметите что-нибудь подозрительное, сразу сообщите.

— Хорошо, — разлепил губы Олялин.

Отдуваясь, он выволок из кресла необъятное тело. В эту секунду здоровяк напоминал известного барона, вытягивающего из болота себя и коня за свои же собственные волосы. Остановившись, Олялин ещё раз вопросительно посмотрел на шефа. Тот кивнул:

— Иди.

Здоровяк скрылся за дверью.

Константин Георгиевич повернулся ко все еще улыбающемуся сыну и неожиданно зло рявкнул:

— А ты, г…юк, прекрати скалиться, когда я о деле разговариваю! И научись наконец подбирать рубашки и галстуки. А не можешь сам, так заставь эту свою суку, жену…

Глава 3

«Сперва он позвонил, как того и требуют правила приличия. Голос его звучал раскатисто и сочно. Говорил он мягко, но уверенно, с прорывающимися властными нотками. Этот человек не строил из себя „крутого“. По голосу ощущалось: он знает себе цену. Лично я таю от таких голосов. Обладатель подобного голоса запросто может вить из меня корабельные канаты. Но только не этот. Его я раскусил на второй минуте разговора. В тот самый момент, когда он сказал:

— Я подъеду через пятнадцать минут.

Понимаете? Не „можно ли“, не „есть ли у вас время“, не „вас не затруднит“, а „через пятнадцать минут“. Да знаю, знаю. По сути, конечно, одно и то же. Но только по сути. А по форме? Он с самого начала не сомневался, что я его приму. Тут-то канаты и кончились. Опять же навязчивая липкость мокрой одежды не способствует приятному течению беседы.

— Простите…. э-э-э… — затянул я.

— Сергей Борисович, — напомнил он терпеливо.

— Сергей Борисович, — умилился я. — А с какой целью вы собираетесь подъехать?

— У меня есть для вас работа. Высокооплачиваемая работа.

Пока ещё никто, ни один человек на земле, не может обвинить меня в том, что я умильно открываю рот, когда мимо проплывают хорошие деньги. Но следовало держать марку.

— Подъезжайте когда вам удобно, — коротко сказал я.

— Договорились. Он повесил трубку:

Как сказал один умный человек: если вы не можете сопротивляться насилию, расслабьтесь и постарайтесь получить максимум удовольствия. Активно не люблю людей, ставящих меня в тупик. С этим Сергеем, который Борисович, любовь у нас закончилась сразу и навсегда.

Тут, наверное, следует вернуться немного назад и поподробнее объяснить, кто я такой и почему, собственно, он мне позвонил.