Передряга

— Тогда что, по-твоему, у него в сумках?

— Ума не приложу.

— Твоя версия ошибочна.

Ошибочна ли? Не знаю. Мусоровозку я видел собственными глазами и четко заметил, что она уехала сразу после первого взрыва. Если же „взломщики“ проникли в квартиру раньше, то зачем им вообще понадобилось взрывать стену? Чтобы милиция побыстрее подъехала? И потом… Еще неизвестно, что у них в сумках. Может быть, белье из прачечной или старые газеты… Чёрт побери!

— Я знаю, что у него там! — вырвалось у меня.

— Что?

— Резаная бумага! Вот что! Газеты, тряпки. Они просто морочат заказчику голову, понимаешь? У них ничего нет. Но заказчик не знает о второй группе и считает, что бумаги у них. Этот банкир привёз им деньги, а они ему — липу.

— Нет, — покачал головой Сергей Борисович. — Фролов не такой „лох“, как ты думаешь. Его на туфту не купишь. Он ни за что не привез бы деньги, не убедившись, что акции у похитителей. Эти парни сперва должны были что-то ему предъявить. Ну, может быть, не все акции, но хотя бы часть. Фролов даже десятку бумаг не поверит. Ему надо показать штук сто, а лучше двести. Тогда да, он привезет деньги. Ты ошибся.

— Нет. Тут что-то не так. Они его провели.

Сергей Борисович посмотрел на меня внимательно, ткнул пальцем в сторону удаляющегося Тонколицего.

— Ты его видишь?

— Вижу.

— Что у него в руках?

— Сумки.

— Терпеть не могу людей, которым не хватает мужества признать, что они ошибаются.

Что на это можно ответить? Когда такой человек, как Сергей Борисович, уверен, убежден в своей правоте, не стоит утруждать себя поисками аргументов. Я вздохнул и отвернулся».

* * *

Фотограф щёлкал камерой. Ему было не слишком удобно. «Жигули»-пикап перекрывались алюминиевыми стойками рам. Вот мимо, держа в руках две увесистые сумки, прошел Тонколицый. Фотограф щёлкал затвором не переставая. Тонколицый идёт через зал. Тонколицый подходит к эскалатору.

— Я его взял, старик, — бормотал фотограф. Чистейшие эмоции без всяких примесей. — Кадр просто классный! Ракурс, перспектива! Этого парня сегодня по телевизору показывали, да? Точно, старик? Показывали?

— Показывали, показывали, — торопливо кивнул Андрей. — Ты снимай давай.

— Побежали вниз, старик! Он ведь в камеру хранения пошёл.

— Стой тут. Следи за машиной Фролова. Ты понял?

— Понял, конечно. Хорошо, старик. Ты прав. Ты прав. Буду смотреть за «Линкольном».

Андрей спокойно, стараясь не слишком торопиться, зашагал к эскалатору. Он заметил, как вишневый пикап медленно покатился вдоль вокзала и свернул к выезду со стоянки.

ОМОН должен был засуетиться, подумал Андрей. Ничего подобного они не предусматривали. Наверняка их начальство полагало, что двое обязательно дождутся третьего. Да и то, куда ему деваться с полными сумками денег? Андрей спустился в подземный этаж, направился к камерам хранения. На ходу поймал встревоженный взгляд Макса. Кивнул едва заметно: «Все в порядке». Оба «книголюба» по-прежнему стояли у лотка с книгами и искоса поглядывали на проход между стойками. Андрей прикрыл лицо ладонью, как будто отирая лоб, и проскочил мимо. Внутренне он собрался, ожидая, что вот сейчас ему на плечо ляжет тяжелая рука и негромкий, но уверенный голос скажет: «Гражданин, пройдёмте с нами. И без шума, пожалуйста».

Андрей прошел между высокими стойками, поглядывая направо-налево.

Тонколицый обнаружился у самой стены. Он сидел на корточках перед открытой сумкой-баулом и озадаченно разглядывал содержимое. При появлении Андрея Тонколицый вскочил. В руке его словно из ниоткуда появился пистолет.

— Спокойно, спокойно. — Андрей поднял рукираскрытыми ладонями вверх. — Я друг.

Тонколицый несколько секунд смотрел на него, затем поинтересовался холодно, не опуская оружия:

— Какого хрена тебе тут надо, друг?

— Вокзал оцеплен силами ФСБ, ОМОНа и РУОПа. Вам не дадут уйти.

— Когда это они успели оцепить весь вокзал?

— Им стало известно о передаче акций ещё вчера вечером.

— Откуда?

— Не знаю.

— Будет мне баки забивать. ФСБ нечего нам предъявить. Я просто клал вещи в ячейку. Личные вещи. Понял? Никто ничего не докажет.

— У них есть любительская видеозапись, на которой вы покидаете место ограбления. Ваши лица сняты очень чётко. Эту запись уже успели прокрутить по всем каналам.

— Твою мать!

Тонколицый поджал губы. Андрей попытался заглянуть в сумку, но собеседник ловко запахнул её.

— Ладно. Допустим, ты не врёшь. Ну и зачем ты пришёл, друг?

— Я хочу тебе помочь.

— Понимаю. — Тонколицый язвительно усмехнулся. — Сдайся без шума — и тебе зачтётся при вынесении приговора. Так?

— Нет. Никакого приговора не будет. Скорее всего вас убьют при задержании. Им не нужны свидетели.

— Свидетели чего?

— Свидетели, видевшие акции. Знающие, из-за чего вся эта заваруха.

— Да. Это похоже на методы родной «конторы». — Тонколицый заметно побледнел, однако не потерял присутствия духа. — Ну и что же ты мне хочешь предложить, друг?

— Бежать. Здесь, на нижнем этаже, в оцеплении мой знакомый. Возможно, удастся вырваться. Не гарантированно, но возможно. А вот если ты поднимешься наверх — считай, что тебя уже убили.

— А тебе-то что за толк помогать, не пойму?