Передружба. Второй шанс

Выходные дома пролетают незаметно. Гуляем с Бо по нашим местам, вспоминая детство. Много смеемся и много разговариваем. Мы уже разобрались с прошлым, приходит время для обсуждения будущего, и это еще никогда не было так легко. Оказывается, у нас схожие мнения по большинству важных вопросов, а в остальном стараемся разбираться и искать компромисс. В последний вечер перед отъездом ноги сами приносят нас к школе. Садимся на лавочку возле фонтана, и я обнимаю Лисенка за плечи, прижимая к себе.

– Знаешь, а я уже ни о чем не жалею, – произносит она. – Прошлое – это всего лишь прошлое.

– Правда?

– Да. Я не хочу тащить за собой этот груз. Забыть, конечно, не получится, но жить нужно здесь и сейчас.

– Согласен.

– Так странно, что ты со мной постоянно соглашаешься. Это какая-то уловка, чтобы заманить меня в ловушку?

– Какая ты догадливая.

– Ах так?

Пародирую демонический смех, обнимая Бо обеими руками, чтобы не дать вырваться, и рычу:

– Тебя уже ничего не спасет! Ты моя!

– Эй! Хватит!

Кусаю ее за щеку под громкий визг и заразительный смех. Продолжаем дурачиться, пока не слышим оклик из ада:

– Кот?!

Стук каблуков по бетонной плитке, светлые волосы, переливающиеся на солнце. На душе мгновенно становится темно, а Бо заметно напрягается. Ромашова направляется к нам, держа в руках набитую до отказа спортивную сумку.

– Привет, – говорит она, растягивая розовые губы в широкой улыбке.

Чувствую, как Лисенок теряет теплоту и свет, как она ускользает из моих рук, и принимаю решение с опозданием в два с половиной года. До Оксаны мне нет никакого дела. Ее для меня просто не существует.

– Богдана, и ты здесь?! Какая встреча! Как дела?

– Оксана, иди куда шла, – произношу я серьезно.

– Вы снова вместе? Не ожидала.

– У тебя проблемы со слухом? – недовольно спрашивает Бо.

– У меня нет никаких проблем, Лисецкая, а вот у тебя… Сто лет уже прошло. Может, хватит дуться и вспоминать детские обиды?

– Слушай… – начинаю я, но Бо вскакивает с места, сталкиваясь нос к носу с бывшей одноклассницей.

– Нет никаких обид, Окси, – с ледяным спокойствием говорит Бо. – Есть только неприязнь к одной конкретной личности. Насколько тебе дорог твой внешний вид? Если очень, то лучше катись отсюда.

– Оу, – усмехается Оксана, – Кот, успокой свою ручную лисичку. Дай команду, или как вы там еще развлекаетесь?

Не успеваю среагировать, все происходит слишком быстро. Бо замахивается и останавливает ладонь в паре миллиметров от щеки Оксаны. Ромашова замирает с испуганной гримасой на лице, сморщившись и крепко зажмурив глаза. Бо легонько щелкает ее по носу и, усмехаясь, отходит назад:

– Пока, Оксан.

– Ты больная?! – верещит Ромашова.

– Да нет, здоровая. А вот ты проверься. Цвет лица какой-то бледный.

– Дура!

Оксана разворачивается и шустро перебирает ногами. Хватаю Бо за талию и усаживаю к себе на колени, прижимаясь щекой к ее щеке.

– Я думал, ты ей вмажешь.

– Я тоже, но решила не опускаться до ее уровня.

Ромашова уходит все дальше. Один неосторожный шаг – и у нее ломается каблук. Тяжелая сумка тянет вперед, Ромашова теряет равновесие и падает на землю. Неподалеку стоит толпа младшеклашек с огромными портфелями за спиной. Громкий детский смех разносится по улице вперемешку с ругательствами Оксаны, которая с трудом поднимается с пыльной дорожки.

– Ищите себя на «Ютубе», тетенька, – заливается хохотом один из мальчишек, держа в руках телефон.

– Я тебе голову откручу!

– Сначала догони, однокопытная! – кривляется он и напоследок показывает ей язык.

Толпа детей убегает во дворы, и Ромашова боязливо оглядывается на нас.

– Карма, – подводит итог Богдана, глядя на свою бывшую подругу, понуро ковыляющую дальше.

– Слушай, Лисенок, а у тебя в семье не было ведьм?

– А что, ты уже начинаешь бояться?

– Немного…

– И правильно. Будешь плохо себя вести, проснешься в один прекрасный день с настоящими усами и хвостом, а после я отведу тебя к ветеринару и…

– Это самое страшное, что я когда-либо слышал.

– Вот и не косячь.

– Я постараюсь.

– А знаешь что? – спрашивает Бо.

– Что? – осторожно спрашиваю я.

Мне не очень хочется снова мусолить тему Ромашовой, но если Бо это нужно, то я готов.

– Я люблю тебя.

Распахиваю глаза, теряясь в пространстве.

– Да, Кот! Люблю. И хочу, чтобы ты знал об этом. Никаких больше загадок и бега по кругу. И мне наконец-то не страшно и не стыдно тебе в этом признаться. Пора исправлять ошибки. Недомолвки порождают недопонимание, и мне не хотелось бы снова лезть в это болото.

– Лисенок, – я вновь обретаю голос, – и я тоже люблю тебя.

– Вот и отлично. А теперь целуй меня, пока я не догнала Ромашову и не засунула второй каблук ей в…

Набрасываюсь на сладкие губы. Больше в наших отношениях не будет посторонних личностей. Только мы двое. Только так.

Эпилог

Богдана

Три месяца спустя

Лето нещадно жарит полуденным солнцем. Выходим с Асей на крыльцо из душного холла университета. Подруга обмахивается листами с вопросами для экзамена по философии, а я опускаю на нос темные очки.

– Бо, ты самый счастливый человек на свете.

– Я знаю, – отвечаю радостно.