Передышка в Барбусе

— Меня задержал Аспард. Похоже, что-то подозревает. Допытывался, не в ссоре ли я с твоим отцом. Дурак, при чём тут твой отец?.. Любимая, сколько я могу сгорать страстью? Я только тебя вижу в мечтах своих...

Она отодвинулась от его объятий, покачала головой.

— Погоди, милый Сигизель... У меня плохая новость. Когда отец узнал, что тцар отпускает меня, он тут же вознамерился выдать меня замуж за Рагнара!

— Рагнара? — воскликнул Сигизель. Мрак отметил, что в голосе юноши прозвучал страх. — Но почему вдруг?

— Отец понимает, что Рагнар уже готов захватить трон... И вот-вот захватит. Потому выдать меня за Рагнара всё равно, что за тцара. Даже лучше, чем за этого... который нас так удивил. А Рагнар добивается меня потому, что я — из рода Тараса, самого первого тцара не только Барбуссии, но и всей Куявии, Артании, Славии... Сам он ведёт род от Тертоглава, который был однажды тцаром в Барбусе, а потом казнён... Он считает, что в нашем ребёнке сольётся кровь двух тцарственных ветвей, что не только упрочит положение трона, но и позволит претендовать на земли Куявии, Артании...

— Что за бред?

— Бред... но не совсем бред, ты же знаешь. Он прошептал:

— Знаю... Чёрт бы побрал нашу тцарскую кровь!.. Я готов родиться простым пастухом, только бы мне с тобой, только бы оградить тебя от всего на свете.

Она сказала печально:

— Это для тебя ничего не значит, что ты сын тцара! Как и для меня, моя принадлежность к древнему роду тцаров, династии которых давно нет. Но вот Рагнар только и говорит о своём кровном родстве с тцарской ветвью династии!.. Сиг, на беду, многие придают этому значение. Так что если Рагнар добьётся моей руки, то у него будет поддержка даже тех, кто пока на него не обращает внимания. Род Кледогостов, например, или даже могучий клан Земейтисов — они всегда готовы поддержать того, кто хоть краешком близок к родне Тертоглава...

Он сказал внезапно:

— А ты можешь объяснить, почему тцар вдруг так переменился к тебе?.. Я до сих пор жду от него какую-то ловушку.

— Не знаю, — сказал она растерянно. — Он меня тогда просто ошеломил... Я была, конечно, дурой, что вот так с ножом... Просто отец довёл меня до крайности. Но тцар... Обезоружил легко, обращался, как с ребёнком. Пообещал помочь и при первом же удобном случае... ну, ты помнишь.

— Как-то странно себя держит. Не находишь?

— А разве не странно, что для него звёздное небо дороже всех женщин, всех завоеваний, всех сокровищ? Все тцары либо воюют, либо пьют да насилуют, а этот... Нет, Сиг, если ты думаешь, что от него можно получить какую-то защиту, то выброси из головы! Этот слизняк помочь ничем не может.

Он вздохнул, с силой потер лоб.

— Конечно, он странен... Вся страна говорит, как он захватил крепость артанцев!.. Но такие вспышки не могут быть долгими. Завтра-послезавтра он снова займётся только звёздами. А нам надо самим... Но что? Фрига, я ничего не могу придумать, кроме...

— Чего?

— Нам нужно бежать. Просто бежать ко мне в Вантит. Я объясню отцу всё, он поймёт и простит. У меня строгий, но справедливый отец. Он тебя полюбит. Если ты решишься...

В его глазах была безумная надежда, лицо побледнело. Фрига протянула к нему руки.

— О, Сиг!.. Я так ждала, что ты предложишь мне это!.. Если ты решишься, я готова хоть сейчас.

Он сказал торопливо, словно бросаясь головой в пропасть, отрезая путь к отступлению:

— Тогда с наступлением ночи. Я подберу коней, ты ведь умеешь верхом?.. В полночь встретимся, я договорюсь со стражами ворот...

— Милый, я не умею...

— Хорошо, я достану повозку.

— Да, но на воротах люди Рагнара! Он сказал успокаивающе:

— Фрига, там дежурит один старший офицер, он мой должник. Там даже два моих должника, один никак не отдаст мне две золотые монеты, а второй проиграл своего коня... Я им прощу долг, а они нас выпустят незаметно.

Мрак отступил и тихонько побежал в сторону выхода на поверхность. Чем-то смешны и близки эти несчастные и в то же время счастливые, ибо хоть против них и весь белый свет, как им кажется, но что им белый свет, когда они двое заодно?

Солнце ещё не опустилось даже за крепостную стену, а закат пылал на полнеба — багровый, налитый горячей кровью, пышущий вечерним жаром. Мрак, пригибаясь, выбрался из подземного хода, задвинул камни и выскользнул незамеченным на тихую улочку. Лёгкий ветерок освежал кожу, он снова будет привлекать внимание могучим обнаженным торсом варвара, и никто не увидит сходства с властелином. Да к тому же волосы растрепал пострашнее, смотрит исподлобья, щас начнут шарахаться...

Ветер доносил из-за высоких заборов шелест молоденьких девчачьих берёзок, смешливых и хитрых, украдкой приподнимающих зелёные ветви с блестящими листочками, чтобы он посмотрел на их белые чистые тела с множеством весёлых темных веснушек. Ветерок принес и далекие голоса иволг, скворцов, галок, что гоняются друг за другом по кругу, то ли дерутся, то ли упражняются в учебном бою под бдящим взором пернатого Щербатого.