Переговорный процесс

– Слушай, а нехорошая рана. Глубокая, – Селена склонилась над его рукой.

Степа умильно посмотрел сверху вниз на ее растрепанные кудри и украдкой поцеловал обнаженное плечо. Конечно, он сейчас прям кровью истечет.

Селена дернула плечом.

– Отстань, я же серьезно. Смотри, как хлещет.

Степа глянул. Ну да, крови много. Ну и что? Перевязать и все. Больше говорим.

– Слушай, это же плохо. Что же делать? – в ее голосе послышались тревожные нотки.

Степа прыснул.

– Ты серьезно? Да это царапина. Перевязать и забыть.

Но Степе стало приятно, что она так о нем беспокоится.

– Ну уж нет, – в голосе Селены появился приказ. – Дай-ка я попробую по-своему.

Степа так засмотрелся на эту картину: «обнаженная красавица лечит раненого героя», что спохватился только тогда…

Теплая волна прошла по комнате. За окном моргнули далекие звезды. Жалобно звякнуло уцелевшее блюдце.

Селена подняла голову и посмотрела Степе в глаза.

– Что? – подхватился он.

В ее глазах было что-то…

Она опустила взгляд вниз, Степа последовал за ней… и вздрогнул. Раны больше не было. Только что палец исправно заливал простыню кровью, а теперь щеголял ровной чистой кожей. Ни следа пореза.

– Ты же говорила, что можешь только там?

– Говорила, – медленно согласилась Селена. – Только оно взяло, и вот…

Она беспомощно улыбнулась и пожала обнаженными плечами.

– Я очень за тебя испугалась. Сама не поняла почему.

Донкат сглотнул. В горле пересохло. Он потянулся к стоящей на тумбочке и потому уцелевшей чашке. Глотнул. Фу, холодный несладкий кофе. Не хочу. Сейчас бы чего покрепче…

Незримый теплый ветер опять пронесся по комнате. Степа, не успев остановить движение, приложился к чашке вновь…

И со сдавленным криком отбросил ее. На белой простыне яркими красными цветами расцвело пролитое вино. Ты просил покрепче?

В этот раз они с Селеной смотрели друг другу в глаза гораздо дольше.

И только когда Степа оторвался от встревоженных глаз Селены и посмотрел вокруг, его взгляд зацепился за что-то… Что-то в окне.

Между плывущими к бездонной темноте космоса созвездиями тихим облачком таяло почти прозрачное белое пятно, в котором угадывался длинный тоннель. Степа присмотрелся внимательнее и… замер. В светлом конце тоннеля в прощальном жесте поднимала руку знакомая овальная фигура. Степа невольно махнул рукой в ответ.

И только после того, как невесомое облачко растаяло без следа, а созвездия обрели свою кристальную четкость, к Степе запоздало пришла неожиданная в своей простоте мысль.

А может, это было приветствие?