Переговоры

– Он американец, – сказал Вайнтрауб. – Уволившись из армии, он поступил в одну из страховых компаний в Хартфорде. Через два года они послали его руководить своим отделением в Париже, обслуживать всех клиентов в Европе. Он женился, у него родилась дочь. Его французская жена и дочь погибли в дорожной катастрофе около Орлеана. Он запил, и компания его уволила. Он бросил пить и устроился в одну из фирм компании Ллойд в Лондоне. Компания специализируется на личной безопасности и, следовательно, на переговорах о заложниках. Насколько я помню, он проработал у них десять лет – с 1978 по 1988 год. Потом он ушел в отставку. До этого он участвовал лично или, если была языковая проблема, консультировал свыше двенадцати успешных переговоров по освобождению заложников по всей Европе. Как вы знаете, Европа – центр похищений развитого мира. Полагаю, что, кроме английского, он знает еще три языка и он знает Англию и Европу как пять своих пальцев.

– Но подойдет ли он для нашей цели? – спросил Оделл. – Сможет ли он сделать это для Соединенных Штатов?

Вайнтрауб пожал плечами. «Вы спросили, кто самый лучший посредник в мире, господин вице-президент», – уточнил он. Сидящие за столом кивнули с облегчением.

– А где он сейчас? – спросил Оделл.

– Я думаю, что он удалился куда-то на юг Испании, сэр. У нас есть все эти данные в Лэнгли.

– Найдите его, мистер Вайнтрауб, – сказал Оделл. – Найдите и доставьте сюда этого мистера Куинна. Чего бы это ни стоило.

* * *

В 7 часов вечера телевизионные новости ударили по экранам, как взрыв бомбы. По европейскому телевидению диктор рассказал пораженным зрителям Испании о событиях, происшедших этим утром около города Оксфорд.

Посетители бара Антонио в Алькантара-дель-Рио молча смотрели на экран.

Антонио поднес высокому человеку стакан вина в знак сочувствия бесплатно.

– Плохое дело, – сказал он с сожалением.

Высокий не сводил глаз с экрана.

– No es mi asunto, – сказал он загадочно. – Это не мое дело.

* * *

Вайнтрауб вылетел с военно-воздушной базы Эндрюс около Вашингтона в 10.00 вашингтонского времени на самолете VC20A, военной версии машины «Гольфстрим-Три». Самолет пересек Атлантический океан за семь с половиной часов на высоте 43.000 футов со скоростью 483 мили в час при попутном ветре.

При разнице времени в шесть часов было 23 часа 30 минут, когда заместитель директора ЦРУ приземлился в Рота, военно-воздушной базе американских ВМС, находящейся на другой стороне залива напротив Кадиса в Андалузии. Он тут же пересел в ожидавший его морской вертолет SH2F, который помчал его на восток, прежде чем он успел усесться. Местом встречи было выбрано широкое плоское побережье Касарес, где его должен был ожидать молодой агент ЦРУ, приехавший из Мадрида на машине станции ЦРУ. Снид был блестящий молодой человек, только что прошедший подготовку в Кэмп-Пири, Вирджиния, и желавший произвести впечатление на заместителя директора. Вайнтрауб вздохнул.

Они осторожно проехали Манилву, оперативник дважды спрашивал дорогу, и добрались до Алькантара-дель-Рио после полуночи. Выбеленный дом, стоявший за городом, было найти труднее, но один крестьянин показал им дорогу.

Лимузин остановился, и Снид выключил мотор. Они вышли и осмотрели дом, где не было света, и Снид попробовал дверь. Она была закрыта на засов. Они прошли прямо в широкий прохладный двор. При свете луны Вайнтрауб разглядел комнату хозяина: коровьи шкуры на плитках пола, легкие кресла, старый стол из испанского дуба и полки с книгами на стене.

Снид стал искать выключатель. Вайнтрауб заметил три керосиновых лампы и понял, что тот зря тратит время. Где-то за домом должен быть дизельный генератор, дающий электричество для готовки и ванны. По всей вероятности, он был выключен на закате. Снид все еще копошился.

Вайнтрауб сделал шаг вперед. Он почувствовал острие ножа под мочкой правого уха и замер. Человек спустился по плиткам ступеней из спальни совершенно беззвучно.

– Много лет прошло со времени Сон-Тай, Куинн, – сказал Вайнтрауб тихим голосом.

Острие ножа у его сонной артерии исчезло.

– Что это, сэр? – весело спросил Снид из другого конца помещения.

Тень скользнула по плиткам пола, зажглась спичка, и керосиновая лампа на столе осветила комнату теплым светом. Снид подпрыгнул от неожиданности.

Он наверняка понравился бы майору Керкоряну в Белграде.

– Тяжелая дорога, – сказал Вайнтрауб. – Не возражаешь, если я сяду?

Куинн был завернут в хлопчатобумажную ткань ниже пояса, нечто вроде восточного саронга. Он был голый по пояс, худой и жилистый. Снид открыл рот от удивления, глядя на его шрамы.

– Я вышел из игры, Дэвид, – сказал Куинн. Он сел за стол напротив заместителя директора. – Я в отставке.

Он подвинул стакан и глиняный кувшин с красным вином к Вайнтраубу, который налил стакан, выпил и кивнул в знак одобрения. Грубое красное вино. Оно никогда не попадет на стол богатых, это вино для крестьян и солдат.

– Куинн, пожалуйста!

Снид был поражен – заместители директора не говорили «пожалуйста», они отдавали приказы.

– Я не еду. – сказал Куинн.