Перегруженный ковчег. Гончие Бафута. Зоопарк в моем багаже

– Что делать с этими олухами? – поворачивался ко мне Джон. – Они всегда уверяют меня, что птица не умрет, даже если у нее переломаны все кости.

– Да, они делают все возможное, чтобы переубедить тебя.

– Но это мне так надоело! Я заплатил бы за эту птицу пять шиллингов, если бы она была в хорошем состоянии.

Однажды охотник принес гвинейскую цесарку величиной с крупного цыпленка с серо-голубым, усыпанным белыми пятнами оперением; голова ее была украшена гребнем пушистых черных перьев. Она находилась в тяжелом состоянии, и беглый осмотр убедил Джона в том, что птица доживает последние минуты своей жизни.

– Я ее не куплю, – сказал Джон, – она сейчас умрет.

– Нет, сэр, она не умрет. Это сильная птица. Я покажу сэру. – И он посадил птицу на землю.

В тот самый момент, когда охотник вторично принялся доказывать, что птица не умрет, она перевернулась, сделала несколько конвульсивных движений и издохла. Неудачливый охотник начал быстро спускаться по склону холма, сопровождаемый смехом и оскорбительными выкриками слуг.

Незадолго до этого случая Джону принесли другую гвинейскую цесарку вместе с шестью яичками, которые она высиживала в момент поимки. Нам удалось приобрести в поселке наседку, которую мы и посадили в найденное гнездо. Вскоре на свет вылупились восхитительные желтовато-серые птенцы, которые начали бегать вокруг своей приемной матери, как настоящие цыплята. К несчастью, наседка оказалась большой, сильной и тяжелой птицей и постоянно наступала на своих питомцев. Она явно гордилась своими приемышами, но давила их с полнейшим равнодушием и невозмутимым выражением на лице. В отчаянии Джон кинулся на поиски другой, менее массивной и более легкой в движениях мачехи, но безрезультатно. Большая неуклюжая наседка медленно, но верно передавила одного за другим всех хрупких, маленьких птенцов. Спустя некоторое время в лагерь снова принесли несколько найденных в гнезде цесарки яиц; на этот раз мы приобрели более миниатюрную наседку. Но, вероятно, яйца слишком долго были в руках охотника, который к тому же не очень осторожно с ними обращался, во всяком случае не вылупился ни один цыпленок. Джон очень расстроился от этих неудач. У него, правда, было шесть самок гвинейской цесарки, но он мечтал хотя бы об одном самце, чтобы впоследствии, в Англии, в превосходных птичниках с тонкими хрупкими бентамками и шелковистыми курами получить и вырастить новых гвинейских цесарок.

Тяжелые дни пришлось нам пережить, когда эпидемия микозиса прокатилась по клеткам с птицами и унесла много ценных и редких экземпляров. При этой тяжелой и заразной болезни легкие птиц быстро зарастают какой-то плесенью, которая распространяется затем и на остальные внутренние органы, приводя к быстрому смертельному исходу. Признаки болезни обнаруживаются у птиц на поздней стадии, когда они начинают тяжело дышать. В этот момент спасти их уже невозможно. Когда эта страшная болезнь обрушилась на птичью колонию, Джон пытался бороться с ней всеми возможными путями. Потери не уменьшались. Погибли птицы, на получение которых были затрачены месяцы и заменить которых было уже невозможно. Джон объяснил мне, что единственным средством, которое могло оказаться эффективным в борьбе с микозисом, был йодистый калий. Вопрос заключался в том, каким образом в гуще лесов Камеруна достать этот препарат. В Мамфе находилась небольшая больница. Посетив ее, я узнал, что йодистого калия там нет. Шансы на спасение остатков коллекции птиц значительно уменьшились. Зайдя за покупками в один из магазинов «Юнайтед Африка компани», я случайно наткнулся на несколько запыленных бутылок, сваленных в темном углу лавчонки. Подняв из любопытства одну из них к свету, я с удивлением прочитал на этикетке, что внутри находится раствор йодистого калия. Подозвав хозяина, я спросил, действительно ли в бутылках содержится йодистый калий.

– Проклятое снадобье, – ответил хозяин. – Мне прислали его из Калабара с последней лодкой. Я и не знаю, что с ним делать, никто его не покупает.

– Вы уже продали всю партию, – торжественно провозгласил я.

– Зачем вам нужна дюжина таких бутылок? – изумился хозяин.

Я вкратце объяснил ему суть дела.

– Но вы уверены, что вам нужны все двенадцать бутылок? Это ведь очень много.

– Без йодистого калия погибнут все наши птицы. Я не хочу, чтобы несчастье произошло из-за того, что я привез слишком мало лекарства. Поэтому я возьму весь ваш запас. Сколько вы за него просите?

Хозяин назвал цену, по которой вполне можно было продавать и более дорогие снадобья, но у меня не было выхода. Бережно уложив бутылки в грузовик, я помчался к Джону в прекраснейшем настроении.

– Я достал немного йодистого калия, старина, – крикнул я с порога, – так что у тебя больше нет оснований беспокоиться за своих птиц.

– Чудесно! – обрадовался Джон и изумленно посмотрел на ящик, который я принес. – Это все йодистый калий?

– Да, это все, что мне удалось достать. Я не знал, сколько тебе нужно. Этого количества тебе достаточно?