Перегрузка

За ужином — конечно же, с чудесными винами Долины Нейп — звучали приветственные речи. Был поднят тост за Пола и Бет Йел, и тут же последовала овация со всеобщим вставанием с мест. Почетный гость тоже поднялся, улыбаясь, для ответного слова. Он говорил около получаса, спокойно, просто, выразительно, как будто беседовал со своими друзьями. В его словах не было никакого пафоса, никаких громких заявлений, просто речь местного парня, который наконец вернулся домой.

— Я не собираюсь еще умирать, — сказал он. — А кто собирается? Но оставляя эту землю, я хочу сесть на уходящий автобус именно здесь.

Грустная часть речи закончилась.

— Но пока не придет этот автобус, я собираюсь быть активным и, надеюсь, нужным. Мне предложили дело, которым я могу заняться и которое принесет пользу Калифорнии. После надлежащих размышлений и совета с моей женой, которая не хотела, чтобы я весь день мешал ей дома (смех), я согласился присоединиться к штату служащих компании “Голден стейт пауэр энд лайт”. Но не для того, чтобы снимать показания со счетчиков, так как, к сожалению, острота моего зрения падает (опять смех), а как член правления и общественный представитель компании. Из уважения к моему почтенному возрасту мне разрешили самому установить рабочие часы, и я, вероятно, буду приезжать в “ГСП” — в те дни, когда я вообще соберусь там появиться, — на дружеские ленчи (громкий смех)… Мой новый босс, мистер Эрик Хэмфри, сегодня здесь, вероятно, для того, чтобы сделать свое заключение о моей социальной значимости и рекорде по длительности службы (смех и длительные аплодисменты)…

Улучив момент, Хэмфри смог наконец разъяснить Ниму создавшуюся ситуацию:

— Старик настоял на полной секретности, пока мы вели с ним переговоры, и захотел сам сделать сообщение в уже известной тебе форме. Вот почему я не могу тебе сразу все рассказать, даже несмотря на то, что именно ты будешь помогать ему разбираться в наших делах.

После того как Йел-справедливость (он мог бы оставить этот титул за собой на всю оставшуюся жизнь) закончил свою речь и сел под непрерывные аплодисменты, репортеры обступили Эрика Хэмфри.

— Пока мы еще полностью не обговорили все детали, — сказал им Хэмфри, — но в основном роль мистера Йела будет сводиться, как он и сказал, к защите интересов компании как в глазах общественности, так и перед законодательной и исполнительной властью.

Хэмфри дружелюбно улыбнулся репортерам, отвечая на их вопросы, и вообще выглядел довольным. “Обаятельный пройдоха, — подумал Ним. — Заарканить Йела, вывести его на орбиту интересов “ГСП энд Л” — это же огромная удача”. И дело было не только в доверии, которым пользовался Йел у людей; любая служебная дверь, начиная с самой высокой, губернаторской, была открыта для него. Ясно, что он станет лоббистом высочайшего уровня, но если кто-то назовет его так, Йел изобразит бурное возмущение. Ним был в этом уверен.

Теперь уже телевизионные репортеры обступили президента “ГСП энд Л”. “Сейчас он сделает заявление”, — предположил Ним. А мог бы на его месте быть он, Ним. Наблюдая за происходящим, Ним чувствовал зависть и сожаление.

Глава 6

— Не говоря уже обо всем прочем, — доверительно сказала Бет Йел Ниму, — нелишними для нас будут и деньги. Никто не становится богатым, работая в Верховном суде, а жизнь в Вашингтоне очень дорогая, и поэтому нам редко удавалось скопить что-либо. Дед Пола учредил в свое время семейный фонд, но им слишком плохо пользовались… Не положите ли вы другое полено?

Они расположились перед камином в небольшом уютном доме, затерянном в винограднике, примерно в миле от того места, где состоялся ленч. Дом предоставил супругам Йел человек, который жил в нем только летом, на то время, пока они не обзаведутся своим жильем.

Ним подбросил полено в огонь и пододвинул две почти прогоревшие головешки к веселому пламени.

Полчаса назад судья Йел, извинившись, ушел для того, чтобы, как он выразился, вздремнуть “для подзарядки батарей”. Он объяснил:

— Этому я научился много лет назад, когда обнаружил, что становлюсь невнимательным. Некоторые мои коллеги позволяют себе вздремнуть даже в суде.

Перед его уходом они беседовали около двух часов о состоянии дел в “Голден стейт пауэр энд лайт”.

Разговор “в укромном местечке”, о котором Пол Йел предупредил Нима перед приемом, не состоялся, потому что у судьи не было никакой возможности избавиться от назойливой компании обожателей там, у Мондави. Поэтому он предложил Ниму встретиться здесь, в доме.

— Если я хочу что-нибудь сделать, молодой человек, то собираю всю свою энергию. Эрик считает, что ты в состоянии дать исчерпывающее представление о вашей компании, так что давай начнем.