Перегрузка

— Все это я знаю. — И затем с долей сарказма:

— Может быть, у тебя есть более хорошие идеи для…

— Ты прав, черт возьми, у меня они есть! Слушай же. Бердсон понизил голос и теперь походил на учителя, вдалбливающего ученику мысль о необходимости быть внимательным на уроке. Итак, урок начался.

— Для начала давай вспомним теорию, — сказал он. — Зачем мы делаем то, что делаем? Потому что существующая система в этой стране является омерзительной, прогнившей, коррумпированной, угнетающей и духовно обанкротившейся; это — система угнетения. Она не может быть просто изменена — попытки были, но оказались безуспешными. Капиталистическая система, приспособленная для обогащения богатых и угнетения бедных, должна быть разрушена, и тогда мы, истинные патриоты своей страны, сможем построить все заново. Революционер — единственный человек, кто видит это отчетливо. И мы, “Друзья свободы”, уже начали разрушать эту систему. И мы не одиноки.

Дейви Бердсон обладал явным даром перевоплощения. Вот и сейчас он то был похож на университетского лектора, убедительного и красноречивого, то ударялся в мистику, апеллируя не только к Георгосу, но и к своей собственной душе.

— Так с чего начинать процесс разрушения? Из-за того, что пока нас мало, мы выбираем основу основ — электричество. Оно затрагивает интересы всего народа. Оно — смазка для колес капитализма. Оно позволяет жиреть богатым. Электричество приносит кое-какой комфорт в жизнь пролетариата, и отсюда полное заблуждение масс, что они свободны. Это орудие капитализма, его снотворное. Перерубите электричество, разрушьте центры энергосистемы — и вы вонзите кинжал в самое сердце капитализма!

Просияв, Георгос вставил:

— Ленин сказал: коммунизм есть Советская власть плюс электрификация…

— Не перебивай! Я отлично знаю, что сказал Ленин, но это было в другом контексте.

Георгос замолчал. Перед ним был совсем другой Бердсон, непохожий на прежнего. И сейчас Георгосу трудно было бы сказать, каково его истинное лицо.

— Но, — продолжил Бердсон (теперь он поднялся и шагал по комнате взад и вперед), — мы видим, что разрушения электросети само по себе недостаточно. Нам нужно привлечь всеобщее внимание к “Друзьям свободы”, к нашим идеям, а это значит, что нашими мишенями должны стать также люди, связанные с электроэнергетикой.

— Мы уже сделали кое-что в этом направлении, — заявил Георгос, — когда взорвали “Ла Миссион”; затем эти бомбы по почте. Мы убили их главного инженера, их президента…

— Пустяки! Мелочь! Я имею в виду нечто большее, когда счет убитым пойдет не на единицы, а на десятки, сотни. Когда невольные свидетели будут также уничтожены в подтверждение аксиомы, что во время революции нет безопасности нигде. И тогда наши цели получат должную оценку. Страх должен охватить всех, все должны удариться в панику.

По отсутствующему взгляду Дейви Бердсона было видно, что мыслями он где-то далеко от этого подвала. Казалось, что его посетило видение или что он встретился со своей мечтой.

Мысль о всеохватывающем терроре восхитила Георгоса. В ночь после взрывов под Милфилдом и убийства этих двух охранников он чувствовал тошноту: все-таки он впервые встретился со своей жертвой лицом к лицу. Но это чувство быстро сменилось восторгом и, как ни странно, сексуальным возбуждением. В ту ночь он грубо овладел Иветтой, проигрывая в памяти эпизод, когда он со всей силой ударил снизу ножом охранника. И сейчас, слушая Бердсона, Георгос ощутил возбуждение.

Бердсон спокойно произнес:

— Нужный нам случай скоро представится.

Он расправил газетную страницу. Это была “Калифорния экзэминер” двухдневной давности с обведенной красным карандашом заметкой.

ВСТРЕЧА ЭНЕРГЕТИКОВ

Возможное всеобщее сокращение производства электроэнергии будет обсуждаться на четырехдневном съезде в отеле “Христофор Колумб” в следующем месяце. Съезд проводит Национальный институт энергетики. Как ожидается, на съезде будут присутствовать тысячи представителей коммунальных служб и производителей электроэнергии.

— Я прикинул некоторые детали, — сказал Бердсон. — Здесь точные даты съезда и предварительная программа. — Он бросил два отпечатанных листа на стол. — Позже будет легче уточнить окончательную программу. И мы будем знать про каждого, где он и что.

Чувство обиды, которое Георгос испытывал несколько минут назад, исчезло. Он предвкушал свое торжество.

— Все эти большие руководители мощных организаций — социальные преступники! Мы можем отправить бомбы-посылки некоторым делегатам. Если я начну работать сейчас…

— Нет! В лучшем случае ты отправишь на тот свет полдюжины, вероятно, даже меньше, потому что после первого взрыва они поумнеют и примут меры предосторожности.

Георгос согласился:

— Да, это так. И что ты предлагаешь?