Перегрузка

Ним нажал на кнопку рядом с фамилией. Через несколько мгновений входная дверь открылась. Появился высохший старичок в мешковатых брюках и ветровке. Он посмотрел на Нима через толстые стекла очков.

— Вы звоните к Слоун?

— Да.

— Я привратник. У меня внизу тоже звонок.

— Можно увидеть мистера Слоуна?

— Такого здесь нет.

— А… — Ним указал на почтовый ящик. — Тогда миссис Слоун? Или мисс?

Непонятно, почему он принял Слоун за мужчину.

— Мисс Слоун. Карен. А вы кто?

— Голдман. — Ним показал удостоверение “ГСП энд Л”. — Правда ли, что мисс Слоун инвалид?

— Пожалуй, да. Но она не любит, когда ее так называют.

— Кем же мне в таком случае ее считать?

— Нетрудоспособной. Она тетраплегик. Знаете, чем тетраплегики отличаются от параплегиков?

— Кажется, знаю. Параплегии парализован ниже пояса, а тетраплегик полностью.

— Да, так и у нашей Карен, — сказал старик. — У нее это с пятнадцати лет. Хотите увидеть ее?

— Быть может, это неудобно?

— Скоро поймете. — Привратник шире открыл дверь, — Заходите.

Маленькая прихожая вполне отвечала внешнему виду здания: такая же простая и чистая. Старик повел Нима к лифту, жестом пригласил его войти и последовал за ним. Когда они поднимались, он вдруг заметил:

— У нас, конечно, не “Ритц”, но мы стараемся поддерживать здесь порядок.

— Это видно.

Латунная табличка лифта осветилась, раздался мягкий рокот. Они вышли на шестом этаже. Привратник прошел вперед и остановился перед дверью, выбирая ключ из большой связки. Он открыл дверь, постучал, а потом крикнул:

— Это Джимини. Я привел посетителя к Карен.

— Заходите, — ответил женский голос, и Ним оказался перед невысокой крепкой негритянкой с отчетливо асимметричным лицом. На ней был розовый нейлоновый халат, напоминающий форму медсестры.

— Вы что-то продаете? — Вопрос прозвучал очень любезно, без какой-либо враждебности.

— Нет. Я тут проходил и…

— Не важно. Мисс Слоун любит посетителей. Они шли по маленькому светлому вестибюлю, выходящему с одной стороны в кухню, а с другой — в некоторое подобие гостиной. В кухне преобладали бодрые желтые и белые тона, гостиная была окрашена в желтый и зеленый. Часть ее нельзя было разглядеть. Оттуда и послышался Ниму приятный голос:

— Заходите же, кто там?

— Я вас покидаю, — сказал за спиной Нима привратник. — У меня дела.

Когда дверь за ним закрылась, Ним вошел в гостиную.

— Здравствуйте, — произнес тот же голос. — Есть ли у вас что-нибудь новое и интересное?

Значительно позже, по прошествии месяцев, в то время как важные события будут развиваться, словно сменяющие друг друга сцены драмы, Ним вспомнит этот миг, когда он первый раз увидел Карен Слоун, вспомнит отчетливо и живо, во всех подробностях.

Это была уже зрелая женщина, выглядевшая, однако, молодо, и необычайно красивая. Ним подумал, что ей лет тридцать шесть, а позднее узнал, что она была на три года старше. Ее удлиненное лицо с удивительно пропорциональными чертами, вздернутым носиком и полными, чувственными губами расцвело сейчас в улыбке. Большие голубые глаза откровенно оценивали Нима. Безупречная кожа, казалось, переливалась. Длинные светлые волосы обрамляли лицо Карен Слоун. Разделенные посередине пробором, они спадали ей на плечи, сверкая золотыми струями в лучах солнечного света. Руки с длинными пальцами и покрытыми блестящим лаком ногтями лежали на доске, заменяющей столик. Она была одета в очаровательное светло-голубое платье.

Карен сидела в кресле-каталке. Выпуклость на платье выдавала находящийся под ним прибор для искусственного дыхания. Выглядывающая из-под края платья трубка соединялась с устройством, похожим на чемоданчик и закрепленным позади кресла. Механизм респиратора постоянно гудел, прогоняя туда и обратно шипящий воздух с нормальной скоростью дыхания. Кресло присоединялось проводкой к стенной розетке.

— Здравствуйте, мисс Слоун, — сказал Ним. — Я электрический человек.

Она широко улыбнулась:

— Вы работаете на батарейках или же вас тоже надо подключать к сети?

Ним улыбнулся в ответ, немного застенчиво, и, что было ему несвойственно, почувствовал на секунду нервное напряжение. Входя в квартиру, он не знал, что ему предстоит увидеть, но как бы там ни было, эта изящная женщина, сидевшая перед ним, оказалась совершенно иной, чем он ожидал.

— Я объясню, — сказал он.

— Объясните, пожалуйста. И присаживайтесь.

— Спасибо.

Он выбрал мягкое кресло. Карен Слоун, слегка качнув головой, прижалась ртом к пластмассовой трубке, изгибающейся в форме буквы S. Она осторожно дохнула в трубку, и тотчас же ее кресло развернулось так, что теперь она смотрела прямо на Нима.

— Ого! Отлично сработано, — сказал он.

— Это еще не все. Если я буду вдыхать, а не выдыхать, то кресло повернется назад. — И она продемонстрировала это удивленно наблюдающему Ниму.

— Никогда такого не видел, — сказал он ей. — Поразительно.

— Единственное, чем я могу двигать, так это головой, — Карен произнесла это так обыденно, будто говорила о маленьком неудобстве. — Поэтому и учишься делать некоторые необходимые вещи столь необычным образом. Но мы отвлеклись. Вы пришли, чтобы что-то мне рассказать. Пожалуйста, продолжайте.