Перегрузка

— Спасибо. — Он отложил бритву и, взяв газету мокрыми руками, просмотрел первую страницу. Там была помещена заметка в одну колонку. “ГСП энд Л”: повышение тарифов отклонено. Плата за газ и электричество не возрастет. Об этом сообщила вчера днем калифорнийская Комиссия по коммунальному хозяйству, объявив об отклонении запроса “Голден стейт пауэр энд лайт” на тридцатипроцентное увеличение тарифов на газ и электроэнергию, что дало бы этой гигантской компании дополнительно пятьсот восемьдесят миллионов долларов годового дохода.

“Мы не видим необходимости увеличивать цены в настоящее время”, — сообщается в решении ККХ, принятом тремя голосами членов комиссии против двух.

На публичных слушаниях “ГСП энд Л” утверждала, что ей нужны дополнительные средства для компенсации растущих расходов в связи с инфляцией, а также для осуществления ее строительной программы. Комментарий высокопоставленных официальных лиц “ГСП энд Л” получить не удалось, хотя их представитель выразил сожаление и озабоченность по поводу будущего положения с энергоснабжением в Калифорнии. Однако Дейви Бердсон, лидер группы потребителей под названием “Энергия и свет для народа”, приветствовал это решение, назвав его…”

Закончив бритье, Ним отложил газету на туалетный бачок. Он узнал о решении вчера поздно вечером, так что сообщение послужило лишь подтверждением. Когда он спустился вниз, Руфь уже приготовила завтрак — омлет с бараньими почками. Она сидела напротив с чашкой кофе, пока он ел.

Она спросила:

— Что на самом деле означает это решение комиссии? Он скорчил гримасу:

— Это означает, что три человека, получившие работу по политическим соображениям, имеют право указывать большим корпорациям типа “ГСП энд Л” и телефонной компании, как надо вести дела.

— Это скажется на тебе?

— Еще как, черт побери! Мне придется переделывать строительную программу, мы отменим некоторые проекты либо замедлим работу на них, а это приведет к увольнениям. Но и тогда будет ощущаться нехватка наличности. Вытянутые лица сегодня утром, особенно у Эрика. — Ним разрезал почку и насадил ее на вилку. — Отличные. Ты делаешь их лучше всех.

Руфь поколебалась, но потом сказала:

— Как ты думаешь, ты сможешь какое-то время готовить себе завтрак сам? Ним встревожился:

— Конечно, но почему?

— Я, наверное, уеду. — После недолгой паузы Руфь поправилась:

— Я уезжаю. На неделю, быть может, чуть дольше. Он отложил нож и вилку, уставившись на нее через стол.

— Но почему? Куда?

— Мама возьмет Леа и Бенджи на время моего отъезда, а миссис Блеар, как и обычно, будет приходить убираться. Так что тебе просто придется ужинать где-то, и я уверена, что ты сможешь это устроить.

Ним проигнорировал эту колкость. Он повысил голос:

— Ты не ответила на мой вопрос. Куда ты едешь и зачем?

— Не нужно кричать. — Он чувствовал, что Руфь настроена необычайно решительно. — Я слышала твой вопрос, но при том, как складываются наши отношения, я не считаю нужным отвечать.

Ним молчал, прекрасно понимая, что имеет в виду Руфь. Если Ним решил нарушать правила брака, заводить интрижки и проводить многие вечера в собственное удовольствие, почему же Руфи не пользоваться той же свободой и тоже без объяснений?

Да, отказываясь отвечать на его вопросы, Руфь была права, но Ниму от этого не стало легче. Он почувствовал укол ревности, ибо теперь уверился в том, что у Руфи есть другой мужчина. Раньше Ниму такая мысль и в голову не приходила. Теперь же он был убежден. Конечно, он знал, что в некоторых семьях есть подобные договоренности типа “дай и возьми”, но согласиться на то, чтобы и в его семье жизнь шла по такому же принципу, он не мог.

— Мы оба знаем, — сказала Руфь, прервав его мысли, — что уже давно ты и я только воображаем, что мы женаты. Мы об этом не говорили. Но думаю, нам следует это сделать… — Она старалась говорить твердо, но голос ее дрогнул.

Он спросил:

— Ты хочешь поговорить сейчас?

Руфь покачала головой.

— Вероятно, когда вернусь.

— Хорошо.

— Ты не доел свой завтрак.

Он отодвинул тарелку:

— Я больше не хочу есть.

Неожиданное объяснение с Руфью занимало мысли Нима всю дорогу, пока он ехал в центр города, но происходящее в штаб-квартире “ГСП энд Л” быстро заставило забыть обо всем личном.

Решение Комиссии по коммунальному хозяйству обсуждалось на всех уровнях.

Сотрудники финансового и юридического отделов устроили настоящее паломничество в кабинет президента. Прошел целый ряд совещаний, на которых обсуждалось, как “ГСП энд Л” сможет осуществить необходимые планы по строительству и остаться платежеспособной, не увеличивая тарифы. Общее мнение склонялось к тому, что без серьезного и немедленного сокращения расходов это просто невозможно.

В какой-то момент Эрик Хэмфри, расхаживая по ковру в центре кабинета, задал риторический вопрос:

— Почему, когда из-за инфляции растет цена на хлеб, на мясо или на билет в кино, никто не удивляется и все соглашаются с этим? А когда мы честно говорим, что не можем продавать электроэнергию по старым тарифам, ибо наши издержки тоже возросли, никто нам не верит?