Перегрузка

В какой-то едва уловимый миг всего-то в нескольких дюймах от изолятора, отделявшего опору от провода, Денни поднял алюминиевую штангу, пытаясь зацепить повисший змей. Одновременно чуть ниже и немного сбоку от него оказался Уолли Тэлбот. Он схватил мальчика и потянул к себе, стараясь не выпустить из своих объятий. Затем едва уловимое мгновение спустя оба, казалось, сорвались вниз. Причем мальчуган, соскальзывая, пытался зацепиться за металлические перекладины, а Уолли, теряя опасное равновесие, наверное, инстинктивно схватился за алюминиевый шест, когда Денни выпустил его из рук. Шест описал в воздухе дугу, и в тот же миг из высоковольтного провода с треском вырвался большой ослепительно оранжевый шар. Шест испарился, а Уолли Тэлбота охватила корона прозрачного пламени. Потом так же неожиданно пламя исчезло, а тело Уолли мягко и бездыханно повисло на перекрестке опоры.

Только чудом ни один из них не свалился вниз. Через несколько секунд двое ремонтников из бригады Уолли добрались до тела своего бригадира и осторожно начали спускать его вниз. Третий прижал Денни Уилкинса к балке и поддерживал его, пока спускались остальные.

Судя по всему, мальчик остался невредим. Его рыдания доносились до самой земли.

Потом где-то на другом краю лагеря коротко прозвучала пронзительная сирена.

Глава 17

Пианист в коктейль-баре с ностальгическим настроем перешел от «Хэлло, молодые влюбленные» к «Что будет, то будет».

— Если он сыграет еще что-нибудь из старого, — сказал Гарри Лондон, — я расплачусь прямо в пиво. Еще водки, дружище?

— А почему бы, черт подери, и нет? Налей двойную. — Ним до того так же внимательно слушавший музыку, теперь старался переключиться на собственные ощущения. Он заметил, что чересчур много выпил, из-за чего язык у него стал немного заплетаться. Но это его нисколько не волновало. Порывшись в кармане, он достал ключи от машины и кинул их через маленький столик с черной доской. — Присмотри за ними. И позаботься о том, чтобы домой я уехал на такси.

Лондон сунул ключи в карман.

— Все путем. Нет проблем. Если хочешь, можешь заночевать у меня.

— Нет, спасибо, Гарри.

Скоро Ним почувствовал себя вконец захмелевшим и решил обязательно ехать домой. Его не смущало, что он появится дома пьяным. По крайней мере сегодня ночью. Леа и Бенджи будут уже спать и не увидят отца. Ну а Руфь — она все понимает и все ему простит.

— Проверка, проверка, — проговорил Ним. Ему хотелось услышать свой голос прежде, чем что-либо сказать. Удовлетворившись проверкой своих голосовых возможностей, Ним сказал:

— А ты знаешь, Гарри, что я думаю: было бы лучше, если бы Уолли умер.

Лондон отхлебнул пива и только тогда ответил:

— А вот Уолли, наверное, думает иначе. О’кей, конечно, он здорово обгорел и лишился пениса. Но есть же еще…

Ним повысил голос:

— Да Бога ради, Гарри! Ты хоть понимаешь, что говоришь?

— Успокойся, — сказал Лондон с напряжением в голосе. Люди в баре уставились на них. — Разумеется, понимаю, — добавил Гарри.

— Со временем… — Ним перегнулся через стол, тщательно жонглируя словами, как цирковой фокусник, раскручивающий тарелки на острие ножа. — Со временем ожоги заживут. Ему сделают пересадку кожи. Но ведь невозможно заказать ему новый пенис по каталогу «Сирс».

— Это верно. Тут и спорить нечего. — Лондон грустно кивнул головой. — Вот ведь бедолага!

Пианист уже наигрывал «Тему Лары» из кинофильма «Доктор Живаго», и у Гарри Лондона снова увлажнились глаза.

— Двадцать восемь! — сказал Ним. — Столько ему сейчас лет. Боже праведный, всего двадцать восемь! Да у любого нормального мужика в этом возрасте впереди еще целая жизнь…

— Не нужна мне никакая диаграмма, — резко сказал Лондон. Он допил свое пиво и дал понять официанту, чтобы тот принес еще. — Ним, ты должен запомнить одну вещь. Не каждому мужику дано от природы быть таким снайпером по женской части, как тебе. Если бы ты оказался на месте Уолли, для тебя случившееся означало бы конец света или ты думал бы, что это именно так и не иначе. — Он с любопытством спросил: — Ты когда-нибудь подсчитывал? Может, ты заслужил упоминания в Книге рекордов Гиннесса.

— Есть такой бельгийский писатель, — заметил Ним, позволив себе лирическое отступление, — Жорж Сименон, который утверждает, что проделывал это с десятью тысячами разных женщин. Я даже близко не могу к нему приблизиться.

— Да брось ты эти числа. Может, его половой аппарат был не столь важен для него, как твой для тебя.

Ним покачал головой:

— Сомневаюсь. — Он видел несколько раз Уолли и его жену Мэри вместе и сразу же решил, что в сексуальном плане у этой парочки все нормально. Теперь он с грустью размышлял, что же произойдет с их браком.

Принесли пиво и двойную водку.

— На обратном пути, — сказал Ним официанту, — повтори то же самое.

Наступал вечер. Крохотный темный бар с сентиментальным пианистом, как раз начинавшим наигрывать «Лунную реку», назывался «Эзи Даззит» и находился неподалеку от штаб-квартиры «ГСП энд Л». Ним и Гарри Лондон зашли сюда в конце рабочего дня. Третьего дня со времени происшествия.