Переиграть войну! Пенталогия (СИ)

Как всегда во время сильной и внезапной опасности, со временем начали происходить чудеса! Гауптман попадал в подобные передряги всего несколько раз в жизни, но уже отметил эту странность. Для него время переставало течь плавно и размеренно, словно Рейн в низовьях. Нет, оно то неслось, подобно воде в весеннем ручье, то застывало, как в запруде у заброшенной мельницы. Так, падая на бревенчатый настил, офицер успел увидеть и запомнить сразу так много вещей, что, скажи ему ктонибудь про такое в спокойной обстановке, он ни за что бы не поверил. Два новых столба воды и болотной жижи от падения мин, встающих на этот раз в непосредственной близости от гати; перекошенное от боли лицо незнакомого гефрайтера (надо же, даже лычки рассмотрел!), неудачно упавшего на бок; косая полоса, появившаяся на ноге не успевшего залечь солдата, – чуть выше голенища запыленного сапога серогрязная материя медленномедленно раскрылась, и изпод нее так же медленно стала сочиться темнокрасная жидкость. Даже влажные бревна настила, на которые Беккельн рухнул, он рассмотрел во всех подробностях. Каждый сучок, каждую царапину на потемневшем от времени и непогоды дереве…

Удар! И время потекло, как обычно. Появились звуки – в окружающей какофонии Георг четко различал шелест мин, частые выстрелы из винтовок и пистолетов, длинные пулеметные очереди… Вполне знакомая звуковая картина боя. Некоторое время он еще полежал, прислушиваясь, затем поднялся:

– Фельдфебель! Немедленно двигайтесь вперед! Там, по крайней мере, можно с этой дороги сойти.

– Нельзя, господин гауптман, – то, что вы считаете травой, – болото! Двое соскочили туда, так еле вытащили.

«Дадах!» – резкий звонкий выстрел пушки перекрыл остальные шумы.

«Бух!» – звук разрыва практически слился со звуком выстрела.

«Быстро они развернулись!» – порадовался сноровке артиллеристов гауптман.

Дадах! Бух!

«Вот только по кому они стреляют? Деревья же кругом! И потом – звук совершенно не похож на выстрелы „кургузых“! У тех он глуше и, пожалуй, несколько тише. А тут взрыв следует почти сразу за выстрелом… Это что же, „вжикбах“? У русских есть противотанковые пушки!»

Стрельба то разгоралась, то затухала. Единственное, что пока радовало комроты, это то, что, судя по звукам, стреляли в основном немецкие пулеметы. Их резкий частый стрекот очень сильно отличался от размеренного татаканья русских «максимов».

«Шадааах!» – раскатистое эхо сильного взрыва заметалось над лесом, а вдалеке, километрах в полутора, над вершинами деревьев встал высокий столб дыма. Все от неожиданности присели.

– Это что за черт?! – Растерянность так четко отразилась на лицах стоящих вокруг солдат, что Беккельну ничего иного не оставалось, как преувеличенно радостно и нарочито громко сказать:

– Похоже, наши пушкари разнесли русский склад боеприпасов! Не унывайте, скоро Иванам нечем будет стрелять, и мы возьмем их тепленькими. – Новички несмело заулыбались, а стоявший неподалеку штабсгефрайтер уловил идею начальства, что называется, с лета и, бодро покрикивая, принялся отвлекать личный состав, раздавая приказания направо и налево.

– Шуман! Гахманн! – гауптман позвал взводных.

– Здесь! – откликнулся Шуман, коренастый вестфалец, служивший в армии уже пятнадцать лет и, как помнил Беккельн, крайне недовольный тем, что его держат в тылу.

– Отводи свой взвод назад! Нужно создать оборону вон в тех кустах! – ротный показал на густые заросли, окаймлявшие болотину. – Придется прикрыть «фараонов»! Где Гахманн?

– Ушел вперед со своими.

– Пошли к нему человека, пусть доложит о потерях.

– Слушаюсь.

После того сильного взрыва стрельба заметно спала – винтовки щелкали значительно реже, чем пять минут назад, да и пулеметные очереди стали короче. Все указывало на то, что накал боя сильно снизился. Может, действительно взорвали склад боепитания русских?

– Господин гауптман! Господин гауптман! – к Беккельну подбежал щуплый рядовой из последнего пополнения, гауптман его запомнил только по асимметричному узкому лицу и тощей шее с сильно выступающим кадыком. – Полицейские отступают! Меня прислал фельдфебель Гахманн. Он дал приказ нашим отходить.

– Как отступают?

– У русских оказались танки! Один из них расстрелял с фланга обе машины с орудиями и два грузовика, – затараторил гонец. – Еще три танка заметили в деревне. Сильный взрыв – это бахнула машина артиллеристов.

Поморщившись от шпаковского «бахнула», командир роты сплюнул в воду и потребовал:

– Доложите, как положено, рядовой!

– Русских много, господин гауптман, – принимая подобие строевой стойки, начал «желторотик». – Господин фельдфебель приказал передать, что не меньше роты полного состава. И пулеметов штук шесть, не меньше.

– Как шесть? – опешил Беккельн. – Я слышал только «тридцатьчетвертые»!

– Они вооружены немецкими пулеметами. Господин гауптман, мне такого плотного огня и видетьто не приходилось, – щуплый, чьего имени гауптман так и не вспомнил (вот еще, запоминать переменный состав по именам), нервно сглотнул.