Переиграть войну! Пенталогия (СИ)

Москва, улица Дзержинского, дом 2.

26 августа 1941 года. 22:18.

– Паша, а наши ребятишки охренеть какие затейники! – Серебрянский потянулся так, что захрустели суставы. – Я о таких играх только мечтать могу…

– Ты о чем, Яша? И о ком? А то знаешь, под слова «наши ребятишки» несколько тысяч человек подпадают, и то, если омсбОН [359]не считать.

– Я о наших любимчиках. О «Странниках».

– Чего они еще учудили, о чем я пока не знаю?

– Пока ты на совещании у наркома штаны просиживал, из отдела дешифровки интереснейшую цидульку принесли. На, – Серебрянский протянул Павлу конверт из плотной бумаги.

– Не, Яша, прочитай, а я пока чайку похлебаю и поем, если только вы тут все не сточили, пока я, как ты изволил выразиться, «штаны просиживал».

– Помнишь, Зайцев переслал шифровку, которую его «Странники» просили выдать в эфир при наступлении определенных условий? Ты еще свое «добро» дал.

– А то! – не отрываясь от наливания чая, буркнул Судоплатов.

– Наши умельцы ее «сломали». Вот: «Для шифрования сообщения использован ключ, схожий с теми, что применялись в шифровальной книге, полученной…». Короче – из той эсдэшной «бухгалтерии», что нам с самолетом от Трошина привезли. Немного видоизменили и зашифровали. Радиограмма была на немецком. Слушай! «ДубльВэГэЭн. Делом ЭрХа занимается Гэ Эм. Подозрений не вызываю. Охота пошла по нужному следу. Если попробует свернуть, прыть его можно поумерить. ФауДэБэ не знает ни о чем». Вот такой вот коленкор!

– Ничего не понял! – честно признался начальник Особой группы, торопливо жуя бутерброд.

– Я тут свои ролики по шарикам покатал, и мне кажется, что загадочный «ЭрХа» – это рейхсфюрер Гиммлер, он же понемецки «Химмлер». – Яков произнес фамилию главного эсэсовца с нарочитым южнорусским говором. – «ВэДэБэ» ассоциируется у меня только с одним персонажем из этого круга, он сейчас «Верховный руководитель ЭсЭс и полиции Вайсрутении», – губы старого чекиста тронула улыбка, – и зовут его фон дем Бах!

– А «Гэ Эм» кто?

– Если покумекать, то никого другого, кроме Генриха, нашего Мюллера, придумать не могу.

– Тогда не в цвет – он же тоже с «Ха» начинается.

– А если вместо имени там должность прописана? Или звание? «Группенфюрер», например? Вполне подходит.

– Так он же вроде бригадефюрер? – с сомнением спросил Судоплатов.

– Так повысили… Или тебе все приказы по немецкому главку сразу присылают? – хохотнул Серебрянский.

– И откуда ты все знаешь, Яша? – покачал головой его начальник.

– От верблюда, Паша. Версия, конечно, на живую нитку сметана, но при таких раскладах все сходится. Понять бы еще, зачем они подобную маляву по волнам мирового эфира запустили?

– В следующий сеанс спросим.

– Это конечно, это обязательно… – пробормотал себе под нос Яков и уже громче добавил: – Сдается мне, что это чтото вроде елки, которую контрабандисты за последней в караване лошадью тащат.

– А на кого рассчитана эта твоя «елка»?

– Вопервых, не моя, а их, а вовторых, я не знаю. Одно понятно мне наверняка – им зачемто понадобилось сменить руку на ключе.

– А то, что они как раз на адресата этой телеграммы работают, ты сразу отметаешь? – Старший майор взялся за последний оставшийся на тарелке бутерброд.

– Была такая идея, но тогда остальное не танцуется, вроде как в кадриль гопака вставили.

– Резонно. Значит, ждем следующего сеанса.

Глава 18