Переиграть войну! В «котле» времени.

Потом мне пришлось лезть в штурманскую кабину, сменять Казачину.. Тесно, мокро и грязно. Я машинально постучал гаечным ключом по остеклению… «Черт, это же оргстекло!»

- Ваня, скажи, чтобы топор принесли, будем фонарь рубить.

- Зачем?

- Он из оргстекла. Нам пригодится, да и кабину обдирать так проще будет.

Так, совместными усилиями через час мы сняли с самолета все четыре ШКАСа с турелями, два из них, правда, годны были только на запчасти, примерно тысячу патронов, и слили около ста пятидесяти литров бензина. В кузов «опеля» также отправились несколько листов дюраля и мешок, набитый оргстеклом. Его я предложил взять, вспомнив о популярности этого материала у советских туристов, как средства розжига костров в сырую погоду, да и для оборудования землянок к зиме тоже пригодится. В крайнем случае, на рукоятки ножей пустим. Но к главному - бомбам, мы так и не подобрались. Нет, кнопку сброса и рычаг открытия бомболюка я нашел, но самолет лежал на брюхе и створки люка открыться не могли.

- Слушай, Арт, а может, мы его грузовиком на берег вытащим? - предложил Зельц.

- Вытащим, и что дальше? Он же все равно на брюхе лежать будет. Хотя…

Подобрав с земли топор, я подошел к самолету. Взмах - и топор пробивает тонкую дюралевую обшивку на боку самолета. Еще один удар - и я, отгибая кусок дюраля, заглядываю в бомбоотсек. Вот они! Шесть крупных бомб, вертикально стоящих в передней части отсека. Если мне память не изменяет, то это - «сотки», то есть фугасные авиабомбы весом в центнер. Более крупные калибры на СБ подвешивали горизонтально, или на внешних замках. В каждом «поросеночке» - не меньше, чем по сорок килограммов взрывчатки, а то и по пятьдесят. Ура, товарищи!

Ко мне подошел Трошин, минут пятнадцать как сменившийся с поста:

- Ну что, есть?

- Ага. Только вот как их достать?

- А что тут думать-то? Бревном подпираем крыло вот здесь, где оно в фюзеляж переходит. Заваливаем весь самолет на правую сторону, выламываем створки люка и по одной достаем бомбы.

- Тут же заболоченная почва, бревно сразу в нее уйдет.

- А мы бревна подложим, и настил какой-нибудь сообразим.

- Умный ты Слава, аж жуть! Но, к сожалению, в армии инициатива наказуема, так что давай, командуй. А мы, обезьянки, посмотрим.

- А обезьяны тут при чем? - не понял Трошин.

- Это присловье такое. Короче - выполняйте вашу задумку боец Трошин, а партия вас не забудет!

Вячеслав хмыкнул и отправился отдавать приказания. Я же вылез на берег и, устроившись под сосной, решил немного передохнуть.

«Так, проблему с взрывчаткой, мы, считай, решили… Пулеметов у нас - даже больше, чем надо. Еще пару дней на изготовление всяких взрывных девайсов - и можно в путь отправляться», - размышлял я, наблюдая за суетой возле самолета.

«Интересно, а штурман с этого СБ до наших дошел? Большое спасибо им за такой ценный подгон!»

Бойцы постелили на топкую землю гать, сделанную из нескольких бревен и положили сверху несколько кусков дюраля, с помощью лома и какой-то матери оторванные от фюзеляжа, и, уперев в импровизированную подставку бревно, заводили его под крыло бомбера. Готово! Сомов, взяв, кувалду, начал аккуратно подбивать бревно. Ррраз! Рраз! Самолет ощутимо накренился на правую сторону, а из воды показалась створка бомболюка. «Вот черт! Забыл совсем…»

- Бухгалтер! Погодите! - крикнул я вниз.

- Да. Что случилось?

- Не торопитесь. Надо люк открыть из кабины штурмана, тогда легче его выломать будет. Там рукоять есть. Зельц?!

- Здесь я!

- Полезай в кабину, там штурвальчик такой есть, над ним «Люк» написано. Крути его против часовой стрелки. Понял?

- Да. Уже лезу!

С трудом вскарабкавшись по перекошенному крылу с обратной стороны, Дымов скрылся в раскуроченной кабине штурмана. Спустя некоторое время створка бомболюка вздрогнула и начала открываться, но потом, видимо, уперлась в грунт и остановилась.

- Мужики, давай еще! - скомандовал я Сомову и Трошину. - Алик, иди на ту сторону - скажешь, когда крыло с той стороны упрется, - это, уже Тотену.

Еще пара минут, и бомболюк открылся! Правда, выход его был отклонен от вертикальной плоскости градусов на тридцать, ну да ничего - будет проще бомбы контролировать.

Подхватив заготовленные бойцами слеги, я спустился к самолету.

- Так, Сомов, ты контролируй это бревно - не дай Бог, поедет или сломается! А ты, Слава, пойдем со мной - слегами бревна подопрем.

Однако у Трошина была другая идея: он предложил сделать что-то вроде крана, с помощью которого и предполагалось опускать бомбы на землю. Три слеги, установленные пирамидой, пара скоб, кусок стального троса и моток динамической веревки из наших запасов - и «кран» готов.

- Ну что, майор, - назвал я Бухгалтера старым званием, - уверен?

- Уверен! Мы так стволы на гаубицах меняли, а они потяжелее, чем эти чушки будут.

- Понятно… Но створку все равно отломать надо - мешать будет.

Ломать створку мы, правда, не стали, а аккуратно отвернули крепления (метизы в нашем деле пригодятся!), после чего вплотную приступили к выгрузке боезапаса.