Переиграть войну! В «котле» времени

- … командир орудия отделения ПТО 134-го опулб… - продолжил чтение командир. - Так, бойцов отведите в большой сарай… И поесть им захватите, а мы с начсоставом пока побеседуем… - принял он соломоново решение. - Лейтенант, вы можете встать. И вы сержант - тоже. Нет, оружие мы вам пока не вернем, - остановил он сержанта потянувшегося, было, за своим карабином.

- Товарищ майор госбезопасности, там, в лесу еще наши остались, - просящим голосом сообщил лейтенант.

- И сколько там «еще ваших»? - поинтересовался Фермер.

- Трое. Но двое из них раненые.

- Так, Казачина и Дымов, вы - идете с … сержантом. Ты, Ваня кликни Дока, и вперед - за ранеными… Товарищ старший лейтенант - это уже мне, - смените военврача на посту.

Еще через сорок минут суеты, перемещений и хлопот, все окруженцы были размещены на постой в большом сарае, где Док и занялся ранеными), рекомендовал ему не светить перед окруженцами иновременными приблудами, а постараться оказать первую помощь, и плотнее заняться целительством завтра поутру, на что Серега, как истинный медик, послал меня далеко и надолго). На посты были отправлены Ваня и Люк. Тотен контролировал окруженцев.

А командование, пригласив меня присоединиться, занялось беседой с артиллеристами.

…………

Из разговора с молоденьким, только весной прибывшем из училища, лейтенантом, и старым, опытным сержантом, мы узнали, что набредшие на нас семь человек - это остатки гарнизона одного из узлов Минского Ура. Летеха (с помощью сержанта, конечно) командовал двухорудийным капониром, что стоял у шоссе в районе села Лумшино, примерно в десяти километрах к северо-востоку от Заславля. Когда немцы начали ликвидацию «котла» артиллеристы успешно отбили первые атаки, и, даже, по их словам, подбили два танка, но потом части немногочисленного пехотного заполнения куда-то подевались, и гарнизоны капонира и двух ближайших пулеметных дотов оказались предоставлены сами себе. Без связи и с весьма ограниченным запасом еды, они отбивали атаки немцев еще три дня, но когда у них на глазах немецкие саперы один за другим подорвали два дота, расположенные примерно в километре по левому флангу, лейтенант Сотников принял решение прорываться к своим. Десять дней назад, когда они, подорвав оборудование дотов и спрятав на болоте два «максима» и одну «сорокапятку», вышли на прорыв, их было двадцать семь человек. К своим вышло семеро.

- Вы, товарищ майор, дайте команду доставить нас в Минск. Вы поймите, я не в тыл рвусь. Я знаю, артиллеристов сейчас не хватает! Особенно противотанкистов. А у нас опыт есть! Товарищ майор госбезопасности…

На лицо Фермера мне было больно смотреть.

- Вы, лейтенант, успокойтесь… - медленно и горько сказал он. - Но в Минск я вас отправить не могу. Немцы взяли его двадцать восьмого июня, а два дня назад ликвидировали остатки оборонявших город наших войск. Мы прибыли сюда по заданию командования для организации действий партизанских отрядов…

В этот момент Сотников, неверяще смотревший на нашего Сашу, заплакал… Заплакал по-мальчишески, навзрыд, вытирая глаза грязными кулаками… Мы остолбенели.

Саня откашлялся, а потом протянул Сотникову свою флягу:

- На, выпей лейтенант. А потом спать иди. Это приказ.

Артиллерист схватил флягу и сделал здоровенный глоток. Ух, еж твою… Глаза у него полезли из орбит, слезы брызнули с новой силой, он разевал рот как рыба, выброшенная на берег. Из жалости я сунул ему в руку стакан с водой. Я на вас бы посмотрел, если бы вы напиток «Специальный» так маханули. Это командир не подумал. В «Специальном» 64 градуса будет и травок разных много, поэтому во рту крепость не ощущается, но для непривычного горла - кошмар.

Поняв, что разговора сегодня не получится, командир сказал сакраментальное:

- По команде «Отбой!» наступает темное время суток! - и добавил свою любимую предотбойную присказку, - кто последний спать ложится - тот дурак, и гасит свет!

…………..

Утром меня разбудили голоса, доносящиеся снаружи. Спал я в большом сарае на чердаке, бок о бок с Бродягой, который наотрез отказался уходить от своих любимых радиоигрушек.

Подойдя на четвереньках к слуховому оконцу, в котором даже стекла не было, я выглянул во двор. У большой бочки умывались Люк, Казачина и хмурый, не выспавшийся Док, а чуть поодаль толпились четверо вчерашних окруженцев. Интересно, что двое из них, совершеннейшие щеглы лет по девятнадцать, заинтересовано разглядывали «наших», но не знали, как завязать разговор, а вот двое бойцов постарше (явно больше четвертака служивым), настороженно присели в тенечке у забора. На лбу одного из них лиловела здоровенная шишка, которую я разглядел, даже не смотря на, то, что нас разделяло метров пятнадцать-двадцать. «Да, крепко его вчера приложили!» - подумал я и стал спускаться с чердака.

Подойдя к нашим, я, первым делом поинтересовался у Дока, как там раненые?

- Ничего особо страшного, но они без должного ухода по лесам сколько мотались? Так что им отдых нужен и питание здоровое.

- Ну, насчет питания, это мы как раз сегодня придумывать будем…

Я угостил Дока сигаретой.

- А ты как, намучался ночью?