Переиграть вселенную или здравствуйте, я ЧЕЛОВЕК!

никакой реакции. Зато заметила беспокойство в его взгляде. Надо же, удивил.

А потом он начал громко ржать и причитать:

- Лейнц, мы два идиота, не смогли присмотреть за одним единственным

пацаном, - это не мужская истерика, это вообще не понятно что. – Нам больше

нечего делать в Хейларской армии. Нас же засмеют, когда узнают о таком

проколе, - вот, гаденыш. Я думала ему меня жалко, а он переживает о своей

заднице. Стоп…как Хейларская армия? А пираты? Что-то ничего не понимаю.

Как государственная армия может «дружить» с бандитами? – Да нам даже

детей малых не доверят.

- Вот чувствовал, что с ним проблем не оберемся, - Лейнц поддержал своего

напарника. – Надо было его действительно в космос выбросить, когда нашли в

ангаре.

- Так вы оба, - прервал их причитания Фарлос. – Пошли вон, а лучше сразу к

капитану.

- Анварадский выродок, - выплюнул Джохайл и поспешил удалиться. Лейнц не

оставил его одного и направился следом.

- Девочка, что ж ты себя так не бережешь? – мигом сменил тон док и начал

обтирать меня, каким то вонючим холодным настоем, постепенно освобождая

78

от одежды. Я бы и рада ответить, но не могу. Даже слез больше не было. -

Зачем пошла туда? – так надо было табличку повесить, что нельзя. Я откуда

знала? – Картариан, - позвал он капитана в переговорное устройство. – У нас

беда, - и он отключился. – Прости Азарина, но мы действительно ничего не

можем исправить. Мне так жаль, - он бережно провел по моей щеке рукой,

вглядываясь заботливо в глаза. Не знаю, каким образом, но из уголка глаза

скатилась одинокая слезинка, которую тут же вытер док. – Больно, я знаю, -

мне не было больно. Мне было обидно и горько за свою никчемную жизнь, так

бездарно потерянной.

- Убью, - услышала я злобный яростный рык, ворвавшегося в лабораторию

капитана.

- Картариан…

- Какого дрэга ты оставил свой питомник без присмотра? – орал он на дока,

лихорадочно трогая мое тело, исследуя на предмет повреждений. – Ты

посмотри, что с ней сделали. Ты почему ее в медоблатку не положил? –

продолжал кричать капитан. – У нее все тело изломлено, - что? Я не чувствую.

- Картар послушай, она не жилец, - попытался дозваться до капитана Фарлос.

– Я предлагаю ввести ей…

- Даже не думай…

- Но ей больно, а так она умрет спокойно.

- Убью, - меня аккуратно подняли на руки и посмотрев раненным зверем в

глаза, безнадежно прижались к холодным губам в поцелуе. – Прости меня…

прости что не доглядел, прости что погибаешь…

- Картариан, - совсем тихо позвал Фарлос капитана.

- Готовь медоблатку, - прорычал Картариан. – Введи ей обезболивающее и не

больше, - продолжал давать указания капитан, осторожно укладывая меня в

лечащее устройство. – Она пока жива.

- Это ненадолго.

- Лучше молчи, - я совсем его не понимаю. Почему он сначала унижает меня,

рычит, оскорбляет, а сейчас переживает? Смотря на его поведение, можно

подумать, что ему все равно, но сейчас я вижу другое. Он действительно

боится… боится… за меня. Почему?

А обезболивающее, наверное, со снотворным эффектом, так как едва

жидкость попала в мой организм, я отключилась, а Картариан так и

продолжал сидеть возле меня, смотря взглядом побитой собаки. Что-то

последнее время я очень часто попадаю в передряги и постоянно то сплю, то

в обмороке. Интересно, это когда-нибудь закончится?

- Ох, ох, ох, - простонала я, пытаясь перевернуться. Кости затекли, но к моему

удивлению не болели.

Очнулась я пару минут назад в медоблатке. Видимо в лаборатории никого не

было, так как на мои стоны никто не откликнулся. Вытянула перед собой руку

и тут же опустила ее обратно. Красопета два снова в эфире. Синяки,

сплошные синяки. Страшно представить, что с остальным телом. Хм, неужели

Фарлос смог создать противоядие, раз я все еще на этом свете?

Кое-как поднявшись и отцепив от себя присоски, осторожно вылезла из

лечащего устройства. Интересно, сколько я провалялась без сознания и

второй вопрос: убрались ли мы с пиратской планеты?

Сорвав с кушетки одноразовую простыню, обмотала вокруг себя. Что-то в

последнее время я часто хожу голая.

Хочу к себе, в свою «крепость», но не успела я сделать следующего

шатающегося шага, как в лабораторию прошел Фарлос с широченной улыбкой

на губах.

- Жива! – воскликнул он и крепко сжал в объятьях. Это что за телячьи

нежности? Я аккуратно выбралась из лапок драссерда и вопросительно

посмотрела на него. – Как чувствуешь себя? Нигде не болит?

79

- Нормально чувствую, - глухо ответила я. – Слабость только сильная, а так

ничего вроде.

- Ты не представляешь, как я рад, что ты иная! – радостно проговорил он, а

вот это любопытно. – Ты не понимаешь да? – я отрицательно мотнула головой

и уселась на ту кушетку, откуда только что забрала простыню. Стоять тяжело.

– Растение эренус, - начал пояснять он. – Крайне опасное и ядовитое.