Переинкарнация

– Вот и я хотела бы знать, – поджала губы Шарли. – Джен, милая, что такого ты услыхала в выступлении Тармени, что просвистело мимо наших ушей?

Та вздрогнула и посмотрела на свою наставницу позаимствованным у бога туманным взглядом. Потом встряхнулась и выдала:

– Кто такая «она»?

– Какая «она»? – переспросила Кэм.

– Тармени сказал: она-то уж точно не останется в стороне. Вероятность её вмешательства весьма высока, – процитировала Джен. – Так, кто такая эта «она»?

– Может, Кишагнин? – выдвинул гипотезу Раутмар. – Испоганенные тела людей по её части. Не думаю, что Пресветлую устаивает такое положение вещей. Я могу ещё понять самого Тармени: люди должны и могут справляться со своими бедами собственными силами. Недаром он наделил нас способностью биться за свою жизнь. Но с Кишагнин, мне кажется, дела обстоят несколько иначе. Я сказал глупость? – уточнил он у иронично скривившей губы супруги.

Та моментально стёрла неуместную ухмылку и успокоила любимого:

– Прости, это я своим мыслям. А ты, вполне возможно, прав. Природа не терпит над собой насилия. А Кишагнин и есть сама природа во всех её аспектах.

– Джен, ты думаешь, Тармени намекал на Ольгу? – перебила её Шарли.

– А ты знаешь другую «она», мнение которой беспокоило бы… нашего невозмутимого бога? – сухо осведомилась та. – Приведи хотя бы один пример, и я выкину это из головы.

– Мы не будем говорить о Ксейе, – мрачно процедил Сарг, мучительно сморщившись. – Сейчас это некстати.

– Согласен, – буркнул тан. – Не время поминать погибших.

И они снова втянули Кэм в политику со стратегией. Заговорили, постепенно разгоняясь эмоциями и аргументацией. Патронесса же поднялась, подошла к Джен и приземлилась на подлокотник её кресла. Подлокотник жалобно крякнул, а Шарли шепнула:

– Это догадка, или ты что-то чувствуешь?

– Я не знаю, что я чувствую, – тихонько пробубнила Джен. – Но знаю, чего я совершенно не ощущаю: чувства потери. Сама-то прикинь реальность к вымыслу. Тармени носился с Ольгой, как дурак с погремушкой. Куда бы эта зараза ни встревала, он всегда приходил на помощь. И постоянно намекал на какие-то загадочные эксперименты по замене её деградирующей оболочки… Погоди, – вцепилась она в руку патронессы. – Ты что-то знаешь?

– С чего ты взяла? – попыталась слинять та.

– Только дёрнись, и я заору, что ты знаешь, – прошипела Джен. – Попробуй после отмазаться, когда Кэм проклюёт тебе мозг до задницы.

– Я не знаю, – спокойно отвергла её подозрения Шарли. – Просто прикинула реальность к вымыслу. И тоже пришла к тем же выводам: Ольга была для него слишком важным объектом, чтобы разбрасываться им во всяких там пожарах с наводнениями.

– Чувствую, что врёшь, – проворчала Джен, – но не знаю, к чему прицепиться.

– Вот и не цепляйся, – посоветовала Шарли, сползая с подлокотника. – Как бы ни было, если оговорка Тармени была посвящена Ольге, мы, в конце концов, об этом узнаем. Так что бросай эту инквизиторскую возню. И давай присоединимся к дебатам.

Джен глянула на неё, как монах с кружкой для пожертвований на огнепоклонницу. Но согласно кивнула. Сейчас и вправду было не место и не время для подобных препирательств.

Глава 1

В которой я наслаждаюсь результатами новой жизни…

Со старыми друзьями

Эби сидела на заднице, вульгарно раскорячив лапы, и выла дурным голосом. Её шея вытянулась параллельно земле и едва ли не звенела от натяжения. Поза читалась неоднозначно: то ли горюет, то ли злобствует – у этих нартий просто беда с жестикуляцией. Да и орут по любому поводу практически на один манер – никакой аранжировки в музыкальности. Голосят чайками – те-то горазды глотку драть. А нартии, к тому же, топорщатся по любому поводу. Так и тянет рыло начистить!

Кажется, леди Диана как-то высказалась в том смысле, что философский склад ума тоже является искусством: искусством переносить несчастья других. Что-что, а тут я поистине гениальна. Неподражаемо легко их переношу, начисто игнорируя. Хотя есть ещё такие «другие», которых я с трудом выношу, а потому скатываюсь в злорадство, что наносит удар по моей вере в собственную философичность.

И дело не в моей предвзятости, а в поразительном таланте некоторых имитировать носорога. Такой тупой и взрывной характер, как у нашей Эби, не по силам даже психике самих носорогов. Ну, такая свинья, что в голове не укладывается! Как она на Земле дожила до старости? Там-то, в отличие от местного патриархального народа, просто рассадник акул с тарантулами. А у неё ещё и профессия была: сплошь скальпеля под рукой да яды. Так и кричит всё это богатство под руку тем, кого допекли: прикончи стерву, не тяни!