Переинкарнация

Так, фантазируя на военно-морские темы, я заявилась на Сор-бискир. Поскольку маячком служил сам Энагсор, правителю на голову и свалилась. Прямиком в походный лагерь блюстителей побережья. Бискират был страшно занят: отмечал будущее воссоединение с союзным Руфесом. Дым стоял коромыслом. Пили мужики, как сволочи, заодно проводя технический осмотр очередной порции отловленных беженцев.

Я невольно поморщилась от бабьего визга. Но лезть в этот разнузданный монастырь со своими заповедями не стала. Женщин жалко, но если не способна изменить мир, так и не суйся. Сворачивай гастроль и домой, в бункер, замуж.

Энагсор восседал в кругу ближников прямиком на земле. Как я и подозревала, он продолжал филонить на подобных мероприятиях: больше придуривался, чем стремился нализаться. Нарисовавшееся прямо перед носом приведение мой приятель заметил сразу. И не он один: пьяный гвалт вокруг от души раскочегаренного костра мигом подавился. Всё-таки настоящие воины бдят в любом свинском состоянии – я, к примеру, так не умею.

– Мерещится? – глухо поинтересовался кто-то.

– Всем сразу? – уточнил какой-то скептик почти трезвым голосом.

Энагсор – мой заматеревший с годами принц – как-то не слишком почтительно поморщился и отставил в сторону кубок. Устроить какое-нибудь кровопролитие за ним не заржавеет, а вот в вопросах религии бискират откровенно плавал. Не то, чтобы совсем уж безбожник, но в жизни он – как и все местные «реальные пацаны» – привык полагаться лишь на себя. В храмы искупительное барахло таскал исправно, коли уж не им заведено. Однако на личности с богами не переходил за ненадобностью.

А тут такой финт ушами. Аж растерялся, морща мозг в поисках подходящего случаю поведения: на него же подчинённые смотрят. Проигнорирует глюк, так и остальные продолжат спокойно пьянствовать. Падёт бискират на колени, так и прочие пойдут мести землю бородами. Прикольно было наблюдать за муками старого дружка, но я поимела совесть. Облачилась в костюм рогатой феи-крёстной и кокетливо улыбнулась:

– Приветствую тебя, мой бискират.

Энагсор со вздохом прочистил горло и осторожно осведомился:

– Кишагнин?

– Что-то ты с годами поглупел, дорогой, – не выдержала богиня. – Помнится, на Оке Тарагмуша, а после и на Сердце ты достал старого пакостника до самых печёнок.

Видеть его рожу было истинным удовольствием. Соранин так на меня вытаращился, будто по его башке проехался каток, выдавливая глаза.

– Ты откуда?.. – прохрипела эта бестолочь, приподнимаясь.

Но, вожак есть вожак. Энагсор мигом опомнился и прекратил терять лицо перед собственным народом. Тотчас передислоцировался с задницы на колени и степенно прогудел:

– Приветствую тебя, Пресветлая мать!

– Благослови мою землю, Благодатная! – нестройно подключились к молитве со всех сторон. – Мой дом и мой род!

Концерт трансформаторных будок без оркестра.

– Благослови, Дарующая, моих жён и мой скот!

Эта часть молитвы меня всегда умиляла: всё-таки жёны шли перед скотом.

– Благословляю! – прервала я их старательную попытку подлизаться. – Не благословляла бы, давно бы уже маршировали безмозглыми. Хотя вы и сами не промах. Не то, что Мушбат. За свою землю стоите насмерть, – одобрила богиня их патриотизм. – Впрочем, соране всегда славились силой духа и отвагой.

И занялась, наконец-то, делом. Сли уже сигнализировал о приближающемся финише нашего загула. Я же больше не желала расстраивать Тарменюшу – помнила, как может вздуть взбешённый бабуин.

– А теперь, Энагсор, нам нужно поговорить.

Вот в таких ситуациях и проявляется подлинный облик правителя. Бискират только глазами повёл, да бровью прихмурился, как вокруг костра наступило запустение. Подлинный облик народа тоже себя показал: мигом смылись, с самыми честными намерениями бросив руководителя на произвол судьбы. На мой произвол.

– Ты с коленок-то слезь, – посоветовала богиня и приняла облик юной девы.

– Ксейя! – охренел Энагсор и чуток попятился.

Наступил коленом на камень, чертыхнулся и плюхнулся на задницу. Потёр ногу, исподлобья зыркая на богиню. Потом вдруг просветлел лицом и весело хмыкнул:

– А ведь слыхал же всякие там… разговорчики. Вроде и думал, что брехня, а что-то такое в душе шевелилось. Уж больно ты была непроста. Даже для Внимающей. А ты, значит…

– Значит, – хмыкнула я, вернув привычный облик бабки в пижаме.

– Варкар-то с Саргом тебя видали?

– Скотина ты. Это первое, что тебя озаботило?

– Ну, первое, чем принято озаботиться при встрече, так это здоровьем, – резонно заметил Энагсор, засверкав глазами моего старого товарища и защитника. – А у тебя, Пресветлая, спрашивать о здоровье как-то… Не того. Глупо как-то. Надо же, – вдруг задумчиво сощурился он. – Можно было догадаться. Особо после того, как сам Тармени помог Варкару в Катаяртане. Ты ж тогда…, – он запнулся.