Переинкарнация

Я осторожно направилась разбираться с тайной явления. Тармени сидел в любимом кресле и что-то от чего-то отколупывал в маленьком самоходном кубе. По сути, отколупывали щупы, палачествуя внутри прозрачной камеры пыток. А сам распорядитель пыток нетерпеливо почёсывался, поковыривался и поёрзывал, изредка досадливо взрыкивая на нерадивых работников.

Тот факт, что работники управлялись его собственными мыслями, не имел ценности для науки. Потому-то я давно перестала подкусывать любимого на этот счёт: скучно дразнить египетскую пирамиду, которая никогда не станет за тобой гоняться. А если и станет, только ради трёпки, спровоцированной мною совершенно непреднамеренно без вкраплений эротизма.

– Кого убиваешь? – полюбопытствовала я.

Примерилась, толкнулась и взлетела на кресло – оно заученно разъехалось по сторонам, принимая гостью. А вот реакция его главного сидельца пахнула новизной: тот не потеснился, подозрительно косясь на вторженку. Зато весьма нахально – будто право имеет – развернулся ко мне спиной: давай, мол, чеши. Я протянула к любимому две свободные нижние конечности. Переложила клизму в левую верхнюю, а правую оставила для себя, ибо это страшно заразительно: стоит запустить коготки в чужую шкуру, своя немедленно начинает клянчить почесуху.

– Это очень интересный экземпляр щетинковых червей, – привычно завёлся Тармени. – В их слизи колоссальное количество ферментов… А что это ты мне баки выколачиваешь?

– Заколачиваешь, – машинально поправила я. – И в мыслях не было. Сегодня, как никогда, у меня ни единой причины хитрить и выкручиваться. Сама удивляюсь такой неожиданности. Умею ведь, когда не стараюсь быть хорошей специально, – начала оглядываться, чем-то подсознательно недовольная. – А сегодня я не старалась. Не до того было.

– Я рад, что твоя авантюра с походом по островам удалась, – честно оценил бог.

– Это не авантюра, – лениво дала я любимому повод погундеть во имя релакса. 

– Авантюра по всем параметрам, – возразил он.

И поехало. Я тем временем отложила уполовиненную клизму и вознамерилась закусить фруктом. Разбежалась: этот ботаник, увлёкшись, не соизволил прерваться на обед. А потому и стрескал всю гору фруктов, что вечно торчала под рукой. Безалаберная я там или заблуждаюсь, но мои мужчины всегда ходили сытыми! Клизма мигом была забита в зубастую пасть и приведена в действие. Тарменюша поморщился, но сглотнул попавшую в пасть кашицу.

– За маму, – прокомментировала я и произвела второй выстрел.

Бог поперхнулся и забухикал.

– За папу, – объяснила я.

– Какого папу? – недовольно осведомился он, но жрать не перестал.

– Твоего.

– Мой отец давно умер, – промямлил сбитый с толку иновселенец.

– Будет новый, – пригрозила я.

Любимый помолчал, повращал шестерёнками и задал прямой, как и всё в его исполнении, вопрос:

– Ты действительно хочешь, чтобы я… на время занял человеческую оболочку?

– А ты хочешь?

– Не особенно, – признался он. – Но, поскольку внезапно возникшие у тебя чувства подразумевают создание пары, возможно, такой опыт будет не лишним.

– Знаешь, дорогой… Лучше бы ты не касался моих чувств, – чрезвычайно вежливо нашлась я, что ответить на это безобразие. – После такого объяснения с невестой, мне захотелось тебя ударить. Ты чувствуй мои чувства молча. Ладно?

– Конечно, – легко согласился покладистый жених. – Я только не смог до конца понять: смена оболочки будет предшествовать созданию пары или наоборот? Твои чувства, как всегда, гораздо определённей твоих намерений, связанных с этими чувствами.

– То есть, я легкомысленная? – абсолютно машинально попыталась напроситься я на комплимент.

И вместо пылких заверений в обратном получила то, что и следовало ожидать.

– В достаточно многих серьёзных вещах, – добросовестно резюмировала эта свинья.

И выпустила из пасти выдоенную клизму. Я переждала его последний глоток и от души куснула мерзавца за хвост. Тотчас рванула к двери: по прямой и, естественно, на всех четырёх. Мой вдохновлённый инстинктом самосохранения полёт прервало падение на голову здоровенного мужского тела. Верней, приземление перед самым носом, но башке досталось. Я сиганула в сторону, была настигнута и полетела кубарем с благословения увесистой лапы. Хоть когти не выпустил и то хлеб. Зато, распластавшись на брюхе, я ощутила на загривке зубы.

Тяжёлое тело любимого придавило меня к полу – и как это понимать? У нас уже началась прелюдия или всё ещё не закончилась трёпка? Просто беда, если женщина недостаточно подкована в собственной физиологии. От этой заразы у нас сплошные казусы вплоть до неприятностей в личной жизни.

Однако само по себе ощущение приятной тяжести всколыхнуло. Не то, чтобы я сходу завелась, но… Повзрослевшее тело впервые достаточно ясно констатировало мою принадлежность к самкам. Правда, сладкая жаркая тянучесть вспыхнула не внизу живота, где ожидалось, а в ляжках и, пардон, под хвостом. Зато её интенсивность просто зашкаливала – никогда прежде не доводилось отупеть от желания в столь рекордные сроки: прямо долбануло от всей души.