Перейти море. Лёка (сборник)

– Не убили! – воскликнул Фидель радостно. – И представляешь, к нам Кефела в школу приходил.

– Да? – глаза Максима округлились. – Он же Собачовки как огня боится!

– Боится, – согласился Фидель. – Но через день после драки заявился и не один – с Рудым и с Хачеком. Мирные такие – прямо не узнать! Сразу же сказали, что пришли только поговорить.

– И о чем говорили? – глаза Максима горели любопытством.

– Все, как и предсказывал Пеля. Умный он, блин, хотя и сволочь, конечно! Мы проспектовских так напугали, что они сразу же предложили нам вечный мир, причем без каких-то условий. «Пацаны, – начал Фидель, копируя гнусавый выговор Кефелы, – что вы делаете? Два проломанных черепа, разбитый глаз, несколько сломанных пальцев, у Мясника обожженные ноги, он не меньше месяца в больнице проваляется! Пацаны, так же нельзя – а если и мы начнем с дубинками ходить и гранаты взрывать, что будет?! Мы тут между собой перетерли, и решили – надо, пацаны, завязывать – вы нам ничего не должны, мы – вам. Иначе – кровь, смерть, тюрьма…» В общем, – закончил Фидель своим обычным голосом, – заключен вечный мир. И Пеля говорит, что на этот раз мир будет долгим – никто нас больше не посмеет тронуть.

– Да? – с сомнением протянул Максим. – А мы? Мы тоже никого трогать не будем?

Фидель пожал плечами.

– За всех не скажу, – ответил он, – а я – точно никого! Как «чугунка» рванула, у меня чуть от ужаса волосы не повыпадали. Я не хочу пережить такое еще раз.

Друзья помолчали.

Они, конечно, не могли знать, что уличные войны для их поколения действительно закончились – битва на «Радуге» слишком напугала всех подростков Шахтерского. Они также не могли знать, что эпоха войн кварталов в городах Советского Союза вообще уходит в прошлое – наступало новое время, время распада огромной страны, время отчаянной погони за деньгами и успехом. Кулачные битвы толпа на толпу должны были уступить место новым, зачастую куда более опасным занятиям.

Но в Шахтерском война район на район еще должна была вспыхнуть в последний раз – спустя несколько лет подросший молодняк, те, кто с завистью и восторгом наблюдал битву на Сусликах, кто впитывал каждое слово о битве на «Радуге», вновь сошлись в схватке. Но на этот раз все было жестче: наученные примером старших, они сразу же стали использовать дубинки, ножи и самодельные гранаты…

Всего этого Фидель и Максим не знали. Не знали они и того, что криминальники, контролировавшие подростков, уже провели отбор среди этого поколения, и вскоре наиболее способные будут приспособлены к новому «делу».

Они не знали, что Боря Кефела и его друг Прыщ вольются в число наркоторговцев – будут возить маковую соломку из Западной Украины. Вскоре и они отведают наркотического кайфа, и спустя полгода Прыщ умрет от передозировки. Кефела продержится дольше, но наркотики подточат и его. Спустя несколько лет на вокзале города Днепропетровска истощенный опием Кефала потеряет сознание на глазах у постовых милиционеров. Милиционеры окажут пострадавшему помощь, но в его сумке найдут несколько килограммов соломки и большое количество опия сырца. Кефала получит большой срок – двенадцать лет.

Они не знали, что лидер микрорайоновских Саня Лаптев станет карточным шулером и будет «работать» в поездах дальнего следования. Спустя несколько лет он исчезнет из Шахтерского навсегда. В городе так и не узнают, что обезображенное ножевыми ранами тело Лаптева найдут на пустынном полустанке, невдалеке от Тулы. Труп похоронят как неопознанный – при нем не будет документов.

Они не знали, какая судьба ждет их самих, хотя кое-какие соображения на этот счет были.

– А у меня новость, – сообщил Фидель. – Пеля определил нам новое дело! Серьезно дело. Сказал – пора становиться взрослыми.

– И что же это за дело?

– Норковые шапки снимать, – ответил Фидель бодро.

Максим оторопело уставился на друга.

– Это не для всех, конечно, – объяснял Фидель, как показалось Максиму, с излишней, наигранной уверенностью. – Для тех, кто заслужил доверие, так сказать. Есть две группы: одну возглавляет Жорик, другую – я. В группе четыре или пять пацанов. Поздним вечером, в местечке потише, высматриваем мужичка в норковой шапке, желательно пьяненького, подходим, шапочку хвать – и вперед. А если мужичек сопротивляется – мы его тихонько дубиночкой стук – и бежать. Дубиночкой, ясное дело, аккуратненько – чтобы не покалечить. Вот и все дела! Шапку отдаем Пеле, он нам – долю. Хорошую долю! После этого недельку сидим тихо, чтобы ментов слишком не злить, потом выходим на охоту вновь. Жорик со своими уже вчера первую шапку добыли.

– И кого ты хочешь с собой взять?

– Ну, Длинного – нельзя. Сын районного прокурора снимает шапки – это сильно круто. Пусть лучше дядя Коля нас потом из ментовки вытягивает, если что. С собой возьму Бригадира, Корня, Кольку Шварца, тебя, когда выздоровеешь.

Максим потянулся к варенью, которое стояло на столе, потом долго, задумчиво молчал, мешая ложечкой варенье в блюдце.